Объявлен в розыск

— Думаете, почему я сказал, что такое больше не повторится? А потому что жизнь моя скоро изменится. Мне самому эта история пошла на пользу. Эта моя небольшая ошибка на многое открыла глаза и подтолкнула к кое-каким действиям. Ситуация показала, кто я для вас и что вы значите для меня. Так вот… — Михалыч немного помедлил, — со всеми из вас я знаком давно. Только вот Николай — товарищ мой совершенно новый, но я сразу понял, что с ним спокойно можно идти в разведку, а также, как и с каждым из вас, делить и горе, и радость. Про горе мы сегодня не будем, а вот про радость… короче, прошу вас разделить со мной эту радость, о которой я с вами сейчас с превеликим удовольствием расскажу. Я сделал Клавдии Васильевне предложение, и она согласилась коротать со мной оставшиеся дни и ночи. В общем, мы решили так сказать…

— Пожениться?! — вопросительно-радостно закричал Михаил. Ну, батя… Ну, молоток!

А Иван Филиппович деловито достал из серванта фужеры и достал, купленное им перед застольем, шампанское. Хлопнула пробка и пенная ароматная жидкость полилась в подставляемые фужеры.

— Поздравляю!

— Совет да любовь, как говорится!

— Эх… Молодцы!

Сыпались слова поздравления, Клавдия Васильевна смеялась немного суетливо и нервно, прикладывала прохладные пальцы к пылающим щекам, но было видно — она так счастлива.

К полуночи все устали, застолье подошло к концу. Николай не поддался на уговоры Михалыча, воспользовался услугой своего «трезвого водителя». Им оказалась его дочь. Молчаливая, коротко стриженная молодая женщина в кожаной косухе. Она позвонила в дверь, подхватила под руку стоявшего уже наготове Николая и, поигрывая ключами с брелоком в виде металлического черепа, увлекла отца по ступенькам вниз.

Иван Филиппович заявил, что тоже пойдет домой, и провожать его не надо — благо он жил рядом через два дома. Михаилу поставили в уголке раскладушку.

Клавдия Васильевна неторопливо перемыла посуду и присела на стул возле окна. На удивление, она не чувствовала усталости. Еще где-то три часа назад, она ощущала себя словно сдувшийся воздушный шарик, а сейчас — надо же — бодра и полна сил. Чудеса. И сна ни в одном глазу. В комнате приглушенно разговаривали Михалыч с сыном. Клавдия Васильевна не прислушивалась к их разговору, она, подперев рукой щеку и облокотившись на подоконник, смотрела в налитое темнотой поздневечернее небо. Внизу, фонари разливали желтый свет, а тут, с высоты пятого этажа распахивал свою ширь небосвод. Дом Михалыча стоял последним на улице, за ним простирался парк, и поэтому ничего не закрывало обзор. Вид из окна был чудесный. Верхний свет на кухне был выключен, неярко светилось лишь бра над кухонным столом и его бледный свет не мешал рассматривать ночные красоты за окном. В кухню тихонько зашел Михалыч.

— Клавдия Васильевна, вы чего это в потемках сидите?

— Да вот, Иван Михайлович, — в тон ему ответила Клавдия Васильевна, — отдыхаю. Да на красоту за окном смотрю. У нас-то квартира на втором этаже, да вокруг домов понастроили, считай, в окна друг к дружке заглядываем. А у вас хорошо.

— Я рад, что вам понравилось. Когда нравится, проще привыкать.

— Привыкать к чему? — насторожилась Клавдия Васильевна.

— Как к чему?! — опешил Михалыч, — к квартире этой. Вы же ко мне в скором времени переедете.

— Я?! — Клавдия Васильевна выглядела слегка шокированной.

— Ну как же… Мы же с вами договорились… Я вам это… предложение сделал. И вы согласие свое дали. А теперь что?

— Ну… да, дала. А вы это серьезно? С предложением, — недоверчиво спросила Клавдия Васильевна.

— О, Боже, простонал Михалыч, — ну, конечно, серьезно.

— А зачем мне переезжать?

— Ну а как вы себе представляете совместную жизнь? — язвительно заметил Михалыч.

— Я, честно говоря, не задумывалась, — пробормотала Клавдия Васильевна. — Просто все так неожиданно… У меня голова кругом. Сначала вы пропадаете, а потом с таким заявлением ко мне. Я и растерялась. Не подумала, что у вас все… так серьезно.

— Куда уж серьезнее, — буркнул Михалыч.

Он в раздражении начал ходить из угла в угол.

— Я конечно мужчина самостоятельный, — заявил он, остановившись напротив Клавдии Васильевы, — и квартиру в порядке могу содержать, и поесть себе сварганить. А то, что предложил вам совместное проживание, это не от того, что за мной уход нужен. Просто… Ну, чтобы вместе… Завтракать, ужинать, в магазины ходить, в сад ездить.

— Ну, в сад предположим мы и так почти что всегда вместе ездим, — резонно заметила Клавдия Васильевна, — и что вы мужчина самостоятельный я тоже давно поняла. Но разве так уж необходимо мне к вам переезжать?

— Нет, блин, я к вам перееду, — в сердцах сказал Михалыч. — К вашим детям и внукам. У вас и так там народу, как сельдей в бочке, а тут, здрасьте, еще дядя Ваня нарисовался.

Михалыч занервничал. Вот только считал, что все улажено и расставлены все точки над «и», как на тебе, Клава вдруг заартачилась. Не поймешь, что у этих женщин на уме. А ведь вроде согласная была.