Объявлен в розыск

До садового товарищества доехали быстро, но на улице уже смеркалось. Осень — темнеет все раньше и раньше. Но когда подъехали к участку Михалыча, Клавдия Васильевна ощутила беспокойство. В окнах не было света. И за те несколько секунд, пока Иван Филиппович припарковывал свою Реношку, миллион мыслей пронеслось в ее голове: еще не так темно, чтобы включать свет, он работает где-то за домом, у него просто проблемы с электричеством, пробки может выбило… Они с Иваном Филипповичем поднялись на крыльцо, подергали дверь — закрыто. Попытались заглянуть в окно, но ничего не увидели. Обошли участок — никого. Никаких следов пребывания Михалыча не было. Правда, на крыльце желто светилась свежим деревом новая балясина, да доска на одной из ступенек была такая же новая и свежая. Только один след отпечатался на ней, по сей видимости след резиновой калоши. Чей он, Михалыча? Такие калоши носил каждый второй у них в товариществе, как завезли в начале лета в сельпо дешевые калоши, так и напокупали все…

Интересно, а когда Михалыч крыльцо починил — вчера, сегодня? Следов машины на сухой дорожке видно не было. Приезжал он, не приезжал, кто знает. И спросить не у кого, рядом все домики стоят закрытые.

— Непонятно, — тихонько пробормотал Иван Филиппович. — То есть понятно — тут его нет. Но вот был или не был, вот это непонятно. Может, он вообще не приезжал? А дома нет — вдруг в магазин пошел, в аптеку.

— А в аптеку зачем? — испуганно прошептала Клавдия Васильевна.

— Нууу… Не знаю. Корвавол купить, валидол. Или этот — коринфарм.

— А он что, болеет?

— Да не жаловался. Это я так предположил, на всякий случай.

— Ах, вы, мужчины все такие, у вас болит что-то, а вы и ко врачу не обратитесь, и близким словом не обмолвитесь… — Клавдия Васильевна все больше начинала нервничать.

— Да постойте вы, что так сразу его в больные записали. Может, он просто в магазин вышел. Или в библиотеку! — Неожиданно выпалил Иван Филиппович. Но Клавдия Васильевна посмотрела на него, как на ненормального.

Иван Филиппович понял, что про библиотеку лишнее сказал. Да и про аптеку с лекарствами зря ляпнул. Во, как барышня завелась. Дамочки, они все такие, эмоциональные чересчур. Еще никакой проблемы нет, а они напридумывают себе с три короба. Он со вздохом произнес:

— Ладно, поехали домой… может он нас дома дожидается. Разминулись мы наверняка. Либо в городе, вышел в магазин, наверное… Или тут был, но уехал раньше…

Обратная дорога прошла в молчании. Не сговариваясь, они снова подъехали к дому Михалыча. Точнее, подъехал Иван Филиппович, но Клавдия Васильевна его не просила, и он таким вопросом не задавался. Просто приехал и все. Надо же убедиться, что Михалыч жив, здоров. Но мириться с другом желание у него вовсе отпало. Более того, в отношении Михалыча у него закипало раздражение. Каков гусь, заставляет переживать за него, бегать, суетиться!

Дверь им опять так никто и не открыл. Клавдия Васильевна побледнела и схватилась руками за перила.

— С ним точно что-то случилось, — прошептала она.

А в это самое время Михалыч с Николаем пили на брудершафт. Новый сосед все больше и больше нравился Михалычу. Молодой? Да и ладно, подумаешь, лет пятнадцать разница. В таком возрасте это уже и неважно. Точнее нет, важно! Михалыч, общаясь с теми, кто моложе, словно сам молодел. Вот, скинув годков двадцать, он поддержал соседа в разговоре про женщин. Николай, усмехаясь и поругивая, хвалил свою Нюрку:

— На юга укатила моя красавица! — крякнув, заявил он. Вроде с осуждением сказал, но во взгляде его теплилась нежность. — Че мне, говорит, тут делать, ты все в порядок приведи, баньку подготовь, я и приеду. А сама с внученькой нашей, Машенькой поехала в море поплескаться. Ну а куда крхотулю денешь? Дети — сын с женой — все работают, а девчушке морской воздух нужен.

Михалыч поддакивал. Пытался вставить слово про внука, который был вполне самостоятельный, и в данный момент, на начало учебного года, пока еще с энтузиазмом вливался в школьную жизнь. Но женская тема Михалыча вдохновила и подзадорила.

— Ты, понимаешь, Николаша, доверительно шептал он, ухватив за руку своего собеседника, — мы ведь без женщин никуда. Ну, по вдовствовал я тут несколько годков. И что? И ничего. А ведь рядом такая женщина…Такая…

Михалыч даже зажмурился.

— Я вас обязательно познакомлю. Клавочка… Клавдия Васильевна, она такие пироги печет! Ум отъешь! Вот приедет она на выходные сюда, в сад, я вас и познакомлю. Надо же с соседями дружить. Напечет Клавдия пирогов, мы в гости и придем. Или ты к нам… А пока она с правнучком нянчится…

Но Клавдия Васильевна в это время стояла в дежурной части ближайшего отделения полиции.

— Как это вы не примите заявление? — хватаясь за сердце, воскликнула она.

— Гражданочка, я же объяснил — заявление о пропаже мы принимаем только спустя три дня, как человек исчез, а когда его в последний раз видели? Вчера?

— Вчера. — сорвавшимся голосом виновато поговорил Иван Филиппович и закашлялся.

— Ну, вот видите…