Объявляю убийце голодовку

Алка тут же ухватилась за предложенную идею и начала нудеть по новой. Пришлось пообещать, что не буду спускать с нее глаз и если что увижу, сразу скажу. Почему мое обещание так ее успокоило, даже не знаю. Тем более если наряд разойдется по шву, я буду отнюдь не единственной, кто это углядит. И уж ясное дело, найдется куча желающих поведать ей о недостатках в ее туалете. Кардиолог вроде ничего не говорил о том, что собирается снимать целый зал для нашего романтического ужина.

— Ты только не делай резких движений и старайся дышать через раз, — напутствовала я Алку перед стеклянными дверями «Эльдорадо», ресторана модного и дорогого. Про необходимость воздержания от пищи я не стала и упоминать. Хотела бы я посмотреть на того, кто станет в полузадушенном состоянии уминать за обе щеки.

— Добрый вечер, девушки, рад вас видеть.

Я, конечно, не профессиональный физиономист, но, можете мне поверить, работа в школе требует практических знаний по психологии. Смею надеяться, мало кто из моих гавриков может меня надуть так, чтобы я не догадалась! Так вот кардиолог, даже если и испытывал приятное волнение при виде Алки, дорого бы дал, чтобы в данный момент я находилась где-нибудь в другом месте. Интересно, почему. Неужели и впрямь поверил Алкиным наветам?! В таком случае грош ему цена! Каждый здравомыслящий человек, даже не имеющий высшего медицинского образования, после нескольких минут беседы со мной удостоверится, что я девушка спокойная, с устойчивой психикой и хорошо развитым рациональным мышлением.

Будучи человеком воспитанным, я, конечно, тоже поведала о переполняющем меня восторге, но, боюсь, и моя мимика несколько расходилась с произносимыми словами.

Заказанный столик у противоположной от входа стены уютно примостился среди пальм и другой натуральной зелени. Кондиционер разгонял привычную духоту, а негромкая, ненавязчивая музыка обволакивала исстрадавшиеся души и утомленные тела, обещая упоение и восторг.

Или, на худой конец, тихую радость. В зависимости от темперамента, намерений и имеющихся средств.

У нашего кавалера с финансами был полный порядок. Светлый льняной костюм, скорее всего, обошелся ему ненамного дешевле, чем мне Аллочкино атласное платье. Я, правда, не успела посмотреть на обувь, но нисколько не сомневаюсь, что и с обувью парень не прокололся. Да и выбор заказанных блюд (от меню мы с Алкой отказались, положившись на вкус кавалера) приятно удивлял возросшими возможностями рядового доктора задрипанной районной больницы. И врачи еще требуют повышения зарплаты!

— Это любимое вино моей мамы, — многозначительно изрек кардиолог, чокаясь с нами «Токайским».

Я дернулась и, по-моему, не сдержала стона.

Кардиолог сделал вид, что ничего не заметил, а Аллочка одарила заполошенным взглядом.

И он туда же?! В таком случае Алке лучше сразу застрелиться. Если романтический ужин молодой человек начинает «мамканьем», добра не жди. Говорю вам как специалист. Дважды оказавшись жертвой посягательств маменькиных сынков, я скорее посоветую женщине броситься под поезд, нежели подставить свою шею одному из этих недоразумений. Мучиться, по крайней мере, будет меньше.

Первого супруга я проглядела по неопытности. И честно пыталась потакать его причудам, оказавшимся при ближайшем рассмотрении маменькиными требованиями.

Загипнотизированная ссылками на авторитеты (ведущие программы «Здоровье» и светила отечественной медицины упоминались не реже двух-трех раз на пару предложений), я покорно проваривала мясо, прежде чем его поджарить, с двух сторон гладила мужнино исподнее, утром и вечером производила в квартире влажную уборку, а пододеяльники и простыни меняла через день. Разумеется, от основной работы меня не только никто не освобождал, но его матушка еще и старательно доводила до меня мысль о необходимости впрягаться в частные уроки. Ее Лешенька нуждался не только в сбалансированном питании, но и в полноценном отдыхе, причем непременно за рубежом. О том, чтобы подвергнуть дитятко кошмарам отечественного сервиса, не могло быть и речи!

Меню завтраков, обедов и ужинов составлялось с учетом не только требований известных диетологов, но и настоятельных рекомендаций свекрови, отступая от которых я совершала грех, сопоставимый с супружеской неверностью. Можете представить, какой распутницей она меня считала, если за три года нашей совместной жизни я дважды не покормила супруга вообще; три раза ужин оказался недостаточно калорийным и питательным; а еще один раз я сунула мальчику жареную куру, вместо того чтобы приготовить нежные котлетки из куриных грудок. Разумеется, я была предана анафеме!

Мой второй недолгий спутник жизни покорил меня тем, что оказался сиротой. Когда я начинаю вспоминать о потраченных на него семи с половиной месяцах жизни, с ужасом осознаю, что отсутствие у него любящей родительницы было, похоже, его единственным достоинством.

И все равно, его мама постоянно была рядом.