Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

Автора особенно радует возможность привести архивные документы, рассказывающие о командирском мастерстве и личном мужестве человека, с которым он состоял в переписке, когда эта книга еще задумывалась. Речь идет о майоре в отставке И.Н. Третьякове, который в дни описываемых событий в воинском звании старший лейтенант командовал 190-й ОШР 48-й армии (Центральный фронт). Приказом войскам армии от 5 сентября 1943 г. от имени Президиума Верховного Совета СССР он был награжден орденом Отечественной войны 1-й ст. за отличия в боях, развернувшихся в первые дни Курской битвы. В начале июля 190-я ОШР, приданная 156-му стрелковому полку 16-й Литовской стрелковой дивизии, держала оборону в районе деревни Семидворики Орловской области.

Приведем выдержку из наградного листа: «Несмотря на создавшееся тяжелое положение в районе обороны 190 ОШР при наступлении превосходящих сил противника тов. Третьяков как командир ОШР руководил боем в полном соответствии со складывающейся обстановкой, прочно удерживая рубежи вторых эшелонов и не давая противнику продвигаться в глубину обороны ОШР. Тов. Третьяков в точно назначенное время ввел в бой данное ему подкрепление [из] 156 стрелкового полка, энергичным броском во взаимодействии с огневыми средствами, поддерживающими его атаки, выбил значительно превосходящие силы противника из Семидворики и полностью восстановил положение на участке левого фланга 156 стрелкового полка, прочно закрепившись в прежнем своем районе обороны (Семидворики)»[455]

.

А уже в ноябре того же 1943 г. майор Б.И. Чарторижский, командир 1343-го стрелкового полка 48-й армии, которому была придана 190-я ОШР, представил старшего лейтенанта Третьякова к ордену Александра Невского. Командир ОШР во главе роты форсировал реку Десну в районе дер. Камень Новгород-Северского района Сумской области и сумел так организовать бой, что штрафники стремительным броском, перейдя в рукопашную, выбили противника из траншеи. В течение следующего дня немцы 12 раз предпринимали контратаки, поддержанные танками, но штрафники выстояли. Было уничтожено до 100 вражеских солдат и офицеров, подбит танк[456].

Представление командира полка поддержал командир 42-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант К.С. Колганов, 30 ноября 1943 г. своей властью наградивший старшего лейтенанта И.Н. Третьякова орденом Александра Невского.

Судя по воспоминаниям фронтовиков, такими командирами все же были не все. Воевавший в качестве переменника в 45-й ОШР 41-й армии Калининского фронта Герой Советского Союза В.В. Карпов, ставший после войны известным писателем, вспоминал, что офицеры с подчиненными им штрафниками в атаку не ходили. По мнению бывшего заместителем командира штрафной роты Е.А. Гольбрайха, «если есть опытные командиры из штрафников, можно и не ходить. А если нет или “кончились”, надо идти самим. Большей частью именно так и бывало»[457].

Бывший штрафник Г.М. Дубинин вспоминал в письме автору: «После приема пищи над траншеей появился командир роты и громко объявил приказ: “Впереди деревня, ее нужно взять и на той стороне закрепиться. Кто туда придет, будет оправдан”. И с этого момента офицеров я не видел, пока не взяли деревню».

С другой стороны, командир взвода 121-й ОШР Воронежского фронта Н.Г. Гудошников рассказывал о совершенно противоположном: «Всегда шел в бой вместе со штрафниками, часто прямо в боевых порядках, это им придавало больше уверенности (“командир с нами”), решительности, а мне – надежды на успех»[458].

Переменный состав

Сами штрафники, безусловно, должны были острее, чем бойцы линейных частей, чувствовать необходимость выполнить приказ командования, невзирая ни на какие обстоятельства. Дополнительный и очень веский стимул к активным действиям очевиден: чтобы рассчитывать на восстановление в правах, одного пребывания на переднем крае для них было недостаточно, следовало явно проявить самопожертвование, героизм и, как требовал приказ № 227, искупить вину кровью.

Жизнь, однако, намного богаче любых теоретических допущений. На практике указанными выше мотивами руководствовались далеко не все переменники, особенно в первое время после создания штрафных частей. Перелом в сознании людей, которые привыкли постоянно отступать, были деморализованы, стремились только к тому, чтобы любой ценой выжить, не мог произойти мгновенно, даже с учетом того серьезного наказания, которому они были подвергнуты.