Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

В полной мере это распространялось и на личный состав штрафных частей, а именно военнослужащих, получивших ранение, либо отчисленных из ОШБ/ОШР досрочно за героический поступок. Конкретный порядок действий командиров в части освобождения переменников штрафных частей от наказания, определенного в приговоре военного трибунала, и снятия судимости определил приказ наркома обороны СССР № 323 от 16 октября 1942 г. «О направлении в штрафные части военнослужащих, осужденных военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны», а именно: «Снятие судимости с лиц, направленных в штрафные части, производится в общем порядке по ходатайству командования штрафной части или той войсковой части, куда осужденный прибыл по освобождении из штрафной части»[536].

Поначалу утвердился порядок, в соответствии с которым военные советы фронтов, флотов, отдельных армий снимали судимость только после того, как военный трибунал, руководствуясь прим. 2 к статье 28 УК РСФСР, освобождал осужденного от наказания. Основанием для соответствующего приказа по фронту, флоту, отдельной армии являлось ходатайство о снятии судимости, которое представлялось в военный совет командованием штрафной части, а в ряде случаев и самими военными трибуналами, к которому прикладывались материалы дела об освобождении бойца-переменника от наказания.

Со временем, когда число осужденных, воевавших в действующей армии вообще и в штрафных частях в частности, значительно выросло, такой порядок не позволял в разумные сроки решать вопрос с освобождением от наказания и снятием судимости. Чтобы упростить его и сделать более удобным, гибким, Президиум Верховного Совета СССР своим указом от 26 февраля 1943 г. расширил круг органов, имевших право на снятие судимости с отличившихся военнослужащих, за счет военных трибуналов и иных судов.

Далее в указе говорилось: «Установить, что лица, осужденные с отсрочкой исполнения приговора и направлением в действующую армию (примечание 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующим статьям уголовного кодекса других союзных республик), проявившие себя стойкими защитниками Родины и в силу этого освобожденные от наказания военным трибуналом или иным соответствующим судом по ходатайству военного командования, признаются не имеющими судимости, о чем указывается судом в определении об освобождении их от наказания»[537].

Проще говоря, был установлен единый судебный порядок, предусматривавший одновременное решение обоих вопросов – об освобождении от наказания и о снятии судимости. Суды, освобождая военнослужащего, проявившего стойкость при защите Родины, от наказания, одновременно признавали его не имеющим судимости. «Такой порядок снятия судимости, – как обоснованно считал Н.В. Васильев, – полностью соответствует потребностям военного времени»[538]

.

Некоторыми подзаконными актами это общее для всех положение конкретизировалось. Так, освободить от наказания или смягчить его, а также снять судимость с лица, осужденного Особым совещанием при НКВД СССР, по директиве НКВД, НКЮ и Прокуратуры СССР № 228/18/27/1/6897с от 7 мая 1943 г. могло только само Особое совещание при НКВД СССР[539].

Как вспоминают военные юристы – непосредственные участники событий, одной из своих важнейших задач военные трибунальцы считали разъяснение осужденным права на снятие судимости и освобождение от наказания, показ военнослужащим реальности этого права и возможности его осуществления при условии мужественного поведения в бою. В этом отношении в лучшую сторону отмечались военные юристы 2-го Белорусского фронта. Здесь была издана совместная директива председателя военного трибунала и военного прокурора фронта, в которой председателям военных трибуналов и прокурорам соединений было предложено обеспечить рассмотрение ходатайств об освобождении от наказания в присутствии военнослужащих нового пополнения и немедленное вручение справок о снятии судимости[540].

Нередко офицеры военных трибуналов самостоятельно выявляли в частях и подразделениях лиц, имевших судимость и отличившихся в боях, и помогали командованию в оформлении соответствующих ходатайств. Так, 6 июля 1943 г. командир 33-й ОШР получил от председателя ВТ 2-й ударной армии подполковника юстиции А. Костромина следующее письмо: «По имеющимся в военном трибунале данным, красноармеец 131-й КРСД (131-я Ропшинская Краснознаменная стрелковая дивизия. – Ю.Р.) Голод-Достовалов Вениамин Михайлович, находясь в 33-й штрафной роте проявил себя достойным к освобождению от отбытия наказания и снятия судимости. Разъясняю существующий порядок оформления документов:

1. Ходатайство командования об освобождении от отбытия наказания и снятия судимости.

2. Боевую характеристику командования.

3. Копию приговора, по которому был осужден.

И весь этот материал направить в ближайший военный трибунал на рассмотрение по существу»[541].