Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

245 человек из состава того же ОШБ под командованием гвардии капитана И.А. Полуэктова с 7 по 17 июля 1944 г. поддерживали действия 168-го стрелкового полка 24-й стрелковой Самаро-Ульяновской Железной дивизии. О характере задач, поставленных перед штрафниками, и ожесточенности боев позволяет судить боевая характеристика, утвержденная комдивом генерал-майором Ф.А. Прохоровым: «Получив боевой приказ на силовую разведку боем, в ночь на 7.07.44 г. выдвинувшись на исходный рубеж, рота начала действовать боем при поддержке артминометно-пулеметного огня с задачей продвинуться вперед на 400–600 метров. Боем заняли выгодный рубеж и по приказанию командования закрепились. В итоге уничтожено до взвода пехоты противника, дзот, уничтожено огнем и гранатами два ручных пулемета противника. Офицерский и рядовой состав действовали мужественно, проявляя отвагу». В дополнение лишь одна ремарка: пусть не введет читателя в заблуждение слово «рота», реально в разведке участвовали всего 27 человек.

Еще одна группа из 225 переменников и шести офицеров 9-го ОШБ, возглавляемая старшим лейтенантом Е.П. Баздыревым, в июне 1944 г. наступала в боевых порядках 606-го стрелкового полка 317-й стрелковой дивизии 18-й армии. Были прорваны и захвачены три линии обороны врага, подавлены две артиллерийские и три пулеметные точки, уничтожено до 500, взято в плен 25 вражеских солдат и офицеров.

Дерзко, напористо действовала и группа штрафников из 100 человек, обеспечивая продвижение двух стрелковых полков у Лесного Хлебичина (Ивано-Франковская область Украины). Бойцы прорвали сильно укрепленную оборону немцев, усиленную проволочными заграждениями и минными полями, и смогли закрепиться на окраине населенного пункта. В бою, несколько раз переходившем в рукопашную схватку, было убито и ранено до 400 гитлеровцев, взято в плен – 35, захвачены богатые трофеи. Обеспечено продвижение вперед 987-го стрелкового полка 226-й стрелковой Глуховско-Киевской Краснознаменной дивизии[442]

.

Весьма ценны для воссоздания достоверной картины боевого использования штрафных формирований свидетельства фронтовиков.

Помощник начальника штаба 16-го ОШБ А.В. Беляев: «Штрафные батальоны в боях использовались, как правило, в составе дивизий и полков на наиболее укрепленных участках обороны немцев. Выполняли они и самостоятельные задачи: занимали господствующие высоты для улучшения позиций обороны, контратаковали вклинившегося в нашу оборону противника, вели разведку боем, прорывали вражескую оборону. Батальон в полном составе использовался редко. И думаю, не потому, что в этом не было необходимости. Все дело в том, что на полное формирование уходило много времени. Поэтому, как только сформировывали роту, так сразу же вводили ее в бой»[443]

.

Командир взвода 121-й ОШР Н.Г. Гудошников: «Штрафники обычно либо атаковали, контратаковали, либо штурмовали, прорывали оборону, производили разведку боем, с боем брали “языка” и т. д. – словом, делали дерзкие налеты на противника, чем успешно давили на его психику. Это особенно было заметно на Курской дуге, в самом начале событий. Немцы, продвигаясь в сторону ст. Обоянь, 8 июля заняли деревню Березовку. Нашей штрафной роте прямо с марша было приказано штурмом взять ее обратно. Дело было под вечер, мы по перелескам подошли и с криками “Ура” со страшной стрельбой бросились на деревню, ворвались в нее. А там оказалось настоящее скопище войск и техники, особенно танков. Все пришло в движение, завязался жаркий бой, и нам пришлось отступить. Деревню не взяли, но острастку противнику дали добрую. На следующий день мы оборонялись. Нас бомбили три десятка штурмовиков, смешали роту с землей, но штрафники удержались до подхода наших танков».

Боец-переменник 15-го ОШБ 2-го Украинского фронта П.С. Амосов: «Штрафники находились в 300 метрах перед передним краем. Лежали на снегу, лопаток не было. Я был вторым номером ручного пулемета. Еще до атаки первый номер был ранен и уполз на перевязку. Я остался с пулеметом один. Когда все пошли, я, перебросив ремень через плечо, поднялся. Бежали и падали, шли и взлетали на воздух. Мне еще до атаки осколок угодил в левое плечо, но я не пошел на перевязку – сзади не легче, все перемешалось. Взрыв… Меня бросило на землю. Очнулся я, услыхав “ура” тех частей, которые были сзади нас, да гул опоздавших танков»[444].