Обитель

Оглядываясь назад, я уже сама была не рада, что они пришли. Вечно дохожу до таких выводов задним числом.

— Это подождет, пока все не соберутся, — твердо сказал Коннор.

Я тускло улыбнулась, посылая молчаливое «спасибо».

— Давайте так и сделаем. Не хочу переживать это все заново больше, чем один раз.

— Хорошо, — с раздражением произнес Эллиот и повернулся так, чтобы смотреть на дверь.

Я вздохнула. Я слишком устала, чтобы разбираться с чужими конфликтами и обидами. Все, что мне хотелось, это свернуться калачиком и спать до тех пор, пока не пройдет боль.

— Эллиот… — начала я, но от дальнейшей беседы меня спасла распахнувшаяся дверь. В столовую, с аптечкой в руках и хмурой гримасой на лице, вошла Гордан, а сразу следом за ней — обеспокоенная Джен. О, корни и ветви. Как я могу объяснить ей, что происходит, если сама до сих пор не понимаю?

Гордан ахнула, увидев мою левую руку, залитую кровью, подбоченилась и требовательно спросила:

— Ну, и что на этот раз ты с собой сделала?

Эхо подхватило ее голос и принялось навязчиво повторять. Моей больной голове это не понравилось, и она закружилась еще сильнее.

— Пожалуйста, не ори, — простонала я. Мне хотелось крикнуть, но я не рискнула. Голова может взорваться.

Квентин поднялся и встал в полушаге от меня. Даже сквозь боль это меня позабавило: парень учится быть защитником.

— Заткнись! — сказал он Гордан.

— О, никак, красивый мальчик решил, что он теперь взрослый мужчина? — ответила та. — Если ты такой крутой, то почему мне раз за разом приходится оттирать от крови ее, а не тебя? Ты слишком хорош, чтобы позволить себе пораниться?

— Ах ты маленькая…

— Прекратите! Оба! — жестко сказала Джен. Квентин замолк на полуслове, а Гордан фыркнула и отвернулась. Джен сердито встряхнула головой. — Вам должно быть стыдно. Вы хоть на секунду задумались, что мешаете ей прийти в себя после битвы? А?

Ни тот, ни другая не ответили. Джен вздохнула и, опустившись на колени, приподняла мне подбородок. Я не сопротивлялась. Коннор крепче сжал мне плечо.

Джен наклонила мою голову в одну сторону, в другую, внимательно глядя в глаза. То, что она там увидела, ей, похоже, не понравилось, потому что она нахмурилась. Отпустив меня и поднявшись на ноги, она произнесла:

— Следующий, кто повысит голос, пожалеет об этом. Я не знаю, сработало ли заклинание, которое она совершила, но у нее довольно тяжелый магический ожог.

Гордан с сердитым видом повернулась к Джен.

— Эта идиотка сама превысила свои возможности. С какой стати нам стараться ее не тревожить?

— Она вам же старалась помочь! — огрызнулся Квентин.

Джен вздохнула.

— Я знаю, Квентин. Гордан, не могла бы ты осмотреть ее раны без язвительных комментариев?

— Попытаюсь, — буркнула та и уселась передо мной, не обращая внимания на залитый грязной водой пол. — Дай руку.

Я послушалась: так было проще, чем спорить.

Гордан взяла меня за запястье и повернула руку ладонью кверху. В прямом освещении порез смотрелся еще хуже. Джен охнула, Квентин тихонько икнул. Гордан лишь нахмурилась и спросила:

— Ты чем занималась — ругалась с газонокосилкой?

Я сглотнула, дав себе обещание не терять сознания, пока она не закончит надо мной измываться.

— Серебряный нож. Ритуал вызова. Я не хотела резать так глубоко.

— Идиотка, — сказала она так, как будто даже на нее это произвело впечатление. — Тебе повезет, если окажется, что ты не перерезала себе основные мышцы. Так кого ты вызывала? Годзиллу?

Сжав мне плечи, Коннор произнес:

— Она вызывала ночных призраков.

— Ну да, кто ж еще, кроме нее, окажется настолько туп, — на редкость жизнерадостно откликнулась Гордан.

— Гордан… — с нажимом сказала Джен.

Та замолкла и, ворча что-то себе под нос, продолжила осмотр моей руки. Джен подождала, пока я расслаблюсь, и спросила:

— У тебя получилось?

Эллиот повернулся в мою сторону, Гордан тоже на меня взглянула — все ждали, что я скажу.

— Да, — ответила я. — Они пришли. Извините за пол.

— Ничего страшного, — отмахнулась Джен. — Они… что-нибудь тебе рассказали?

— Да, кое-что. Мы ошибались, думая, что они не являлись за мертвыми. Просто эти тела для них бесполезны, вот они их и оставили.

— Почему бесполезны?

— По той же причине, почему мы с Квентином не можем заставить кровь говорить. То, что убивает ваших друзей, каким-то образом крадет… скажем так, жизненную силу, которая остается в мертвых телах.

— Крадет их души? — резко спросил Эллиот.

Я покачала головой и тут же поморщилась, потому что от движения в ней начало болезненно пульсировать.

— Не души — оно крадет их память. Жизнь хранится в крови, но здесь кровь пуста. Память исчезла, а ночным призракам нужна именно она.

— Зачем?

— Не знаю, — солгала я не моргнув глазом. Я обещала ночным призракам сохранить их тайну, и свое слово я сдержу.

— Крадет их память? — переспросила Джен, странно выделив последнее слово. Что-то промелькнуло в ее лице, но исчезло так быстро, что я не была уверена, что мне не показалось.

— Да.

— Следовательно, ночные призраки не забирают тела…

— Потому что им все равно, — сказала Гордан и, крепко взяв меня за пальцы, дернула их вниз. Боль была просто ужасная, и я заорала.