Обитель

– Это церковное дело. Им мы доверяем. Несчастные случаи в домах не редкость. Там такие дети, что оно, может, и к лучшему, если самые буйные перетопятся. Ребенка заверни, клади в багажник и езжай в город, в морг на Кирова, там тебе все оформят. У бабы – или кто там главный? – обязательно паспорт мальчика забери. Не будут давать, пригрози церковной проверкой, они это не любят. Все понял?

С Даниилом Андреевичем давно так не разговаривали – как с самым нижним чином, и он мгновенно прочувствовал всю важность происходящего. Потом он не раз возвращался в это состояние, и почти всегда – в те моменты, когда оказывал помощь митрополиту.

Теперь, в машине, рассекающей фарами черный лес, Даниил Андреевич снова будто стал стажером на третьей неделе. Едешь куда скажут, старших не слушаешься, а просто будто становишься их руками, ногами и глазами. И неважно, сколько у тебя звездочек и наград. Нужно сделать – едешь и делаешь.

Навстречу пронеслась машина – Даниил Андреевич вздрогнул, оглянулся. Остальные тоже посмотрели вслед удаляющимся красным фарам. Откуда здесь ночью мог взяться автомобиль, было неясно, причем Даниилу Андреевичу показалось, что машина была не простая. Как раз на такой уехал Казаченко. Впрочем, его в первый момент так ослепили встречные фары, что могло и показаться. Иван выжидательно смотрел на начальство.

– Дальше едем, – сказал Даниил Андреевич. – Вроде недалеко уже.

Размышлять было не нужно – нужно было выполнить просьбу митрополита и возвращаться в город.

Карты показывали еще полчаса. Даниил Андреевич посмотрел на Ивана, который чему-то хмурился, вглядываясь в темноту, и решил, что раз он сейчас не начальник МВД, а стажер, то можно все-таки и поболтать с водителем.

– Вань, – сказал он, – ты вчера что-то про Сочи рассказывал, про ресторан. Что там у вас с ними вышло то?

Иван широко улыбнулся. Он, оказывается, только и ждал вопроса.

Когда подъехали к месту – фары высветили конец дороги, – еще несколько минут просидели в машине, чтобы Иван мог дорассказать свою одиссею. В Сочи он прослужил всего год, но историй у него про южный город накопилось, кажется, на всю оставшуюся жизнь. И только когда смех в машине стих, Даниил Андреевич вдруг заметил, что между деревьев что-то просвечивает.

К тому моменту как выбрались из машины, достали из багажника фонари, было уже ясно, что где-то там за деревьями полыхает нешуточный пожар. Быстро побежали по снегу – Даниил Андреевич мельком отметил, что под ногами снег был свежесмятый. Тут недавно проехала машина.

Посреди леса полыхала деревня. Два длинных дома, сарай и большая то ли часовня, то ли высокий амбар. Полыхали ярко и намеренно – видно было, что огонь с одного здания на другое сам пока перекинуться не мог. Кто-то здесь решил все сжечь.

– Эй! – закричал Даниил Андреевич. – Кто живой?! Эй!

Он повернулся к остальным, быстро показал: ты туда, ты сюда. Нужно было понять, где местные жители. Не все же они на одной машине уехали.

Сам Даниил Андреевич бросился к большому дому, приподнятому над высоким крыльцом, пошел по кругу, искал окно – если там внутри кто был, можно было услышать. Наткнулся на дверь в холме, хотел открыть, но увидел, что из щелей ползет дым. Видимо, и там был пожар. И тут где-то между домов закричал Иван. Долго, протяжно, будто от непереносимой боли. Даниил Андреевич побежал обратно.

Водитель стоял у колодца, вырытого между двумя домами. Стоял и пялился внутрь. От домов уже спешили остальные. Даниил Андреевич положил Ивану руку на плечо, глянул мимо него в колодец и сам вздрогнул. Из-под снега, который, он думал, был навален на крышку, на него смотрели мертвые черные глаза, в которых танцевал огонь. Рядом, чуть пониже, были еще глаза. Такие же черные и такие же пляшущие красным и желтым. Сразу вспомнился мальчик с Ладоги. И сразу забылся. Потому что тут Даниил Андреевич верхние глаза узнал. У самой кромки колодца, отвесив вниз, в темноту, зажатую снегом руку, лежал Казаченко.

Глава четвертая

Сначала Адриан не собирался полицейского оставлять в колодце. Хотел посадить в машину, вывезти подальше в лес. Думал так: полицейские, если приедут – а наверняка приедут, после того как их брат пропадет здесь, – может, еще попробуют сами все закрыть, шума не поднимать. Кому оно нужно? Но потом решил, что труда много, а смысла нет. Во-первых, машину легко по следам в снегу найдут. Во-вторых, на полицейской машине в город возвращаться сподручней. И там, пока суть да дело, будет от нее польза. А еще лень было, и не потому, что рана в ноге тянула, а просто по-человечески ради полицейского мараться было лень. Поэтому кинул труп к остальным.

Малая сейчас ходила квелая – он теперь давал ей плитки по чуть-чуть, – но во всем слушалась, не перечила и, главное, не шумела, не плакала. В этом смысле повезло Адриану с ребенком. Достался бы кто другой, наверняка бы уже по мамке хныкал. А эта ничего, подойдет, обнимет и стоит так просто, в грудь смотрит.