Обитель зла

– Ты что себе, собственно, позволяешь, папа? Думаешь, можно приехать сюда и не только поставить под сомнение всю мою жизнь, но еще и облить ее грязью? Ты что, приехал сюда только для того, чтобы осыпать меня упреками? Неужели ты не можешь хоть один раз в жизни обнять меня и сказать: то, что ты делаешь, – это хорошо; я люблю тебя, что бы ни случилось, и всегда буду с тобой, какую бы ошибку ты ни сделала?

Герберт наклонил голову и покачал ею, что еще больше вывело Сару из себя.

– Ты никогда не говорил, что любишь меня и готов мне помочь! Никогда за всю мою жизнь! Ты никогда не интересовался тем, что я делаю! Ты не читал мои сочинения, за которые я получала отличные оценки, и не хотел знакомиться с моими друзьями. Для тебя всегда был важен только покой. Я не была дочерью, которую ты для себя хотел! Может быть, ты был бы доволен, если бы я изучала юриспруденцию и стала адвокатом в известной конторе, но, к сожалению, это не получилось, папочка. Сейчас я сижу здесь, в пампе, и деградирую, как ты потрясающе выразился. Но я люблю людей, которые окружают меня. Больше, чем тебя, папа. Может быть, я тебя никогда не любила, потому что ты просто не воспринимал меня такой, какая я есть!

– Ты не понимаешь… – прохрипел Герберт.

– О нет, я все очень хорошо понимаю! Я понимаю, что ты хотел бы иметь совсем другую дочь, но такого удовольствия и не могу тебе доставить. И не могу искать себе нового отца, черт возьми!

Герберт вдруг застыл, а потом в ужасе широко открыл глаза. Тело его надломилось и согнулось.

– Сара! – пробормотал он. И упал со скамейки в пыль.

– Папа! – закричала Сара. – Что случилось? Что с тобой? Скажи же что-нибудь! Папа, дыши, ради бога, дыши!

Энцо вскочил из-за стола.

– Вызови «скорую», Энцо! – крикнула Сара. – Быстро! У него приступ… инфаркт… я не знаю что!

Энцо убежал.

Сара гладила отца по щеке и плакала.

– Мне так жаль, папа… Я сожалею обо всем, что сказала. Пожалуйста, не умирай! Я приеду к тебе, я сделаю все, что ты хочешь, только, пожалуйста, пожалуйста, не умирай!

«Скорая помощь» приехала через двадцать минут. Герберт уже ни на что не реагировал. Сара держала его за руку, а Регина не сказала ни слова, когда он умирал.

Часть третья

Il tradimento – Предательство

Тоскана, июнь 2004 года – за один год и четыре месяца до смерти Сары

47

«Resta qui, resta qui, tu che sei mia. Un attimo e noi, voleremo la dove tutto e il paradiso» [69], – пел Андреа Бочелли на площади Пьяцца дель Кампо в Сиене. Он стоял, прикрыв незрячие глаза, неподвижно, как скала, на огромной сцене, сооруженной перед Палаццо Пубблико специально для этого концерта. Его сопровождал оркестр из сорока музыкантов.

На площади, тесно сгрудившись, стояли около тридцати тысяч человек. Многие из них держали в руках включенные мобильные телефоны, чтобы дать возможность послушать концерт друзьям, оставшимся дома. Некоторые только слушали, другие тихонько подпевали.

Было почти одиннадцать часов вечера, но огромную площадь заливал теплый свет. Пышно украшенные дома и дворцы, окружавшие площадь, были освещены оранжево-желтым светом, у окон стояли люди и желали друг другу здоровья, поднимая бокалы с шампанским.

Мощный голос Бочелли заполнял площадь. Казалось, артист полностью погружен в себя и в музыку, которой подпекали люди на площади. И вместе это напоминало звучание грегорианского хора.

Эльза любила музыку. Она как бы уравновешивала другую ее страсть – математику. Если бы она могла, то не пропускала бы ни одного концерта их тех, что проходили летом на площадях города.

Она стояла почти на середине площади, и ей было жаль Бочелли, который не мог видеть, а только слышал и чувствовал, сколь огромная человеческая масса была загипнотизирована и опьянена его музыкой. Эльза не ожидала, что на площади будет такая масса зрителей, и взяла с собой бутылку воды и подушечку, чтобы поудобнее устроиться на теплых камнях и наслаждаться музыкой. Она стояла уже два с половиной часа, зажатая со всех сторон людьми, которых не знала, но которые, как и она, зачарованно смотрели на сцену.

Концерт подходил к концу. В заключение Бочелли начал петь свои самые популярные песни, которых итальянцы ждали целый вечер. Когда он запел «Con te partiro» [70], в руках у людей появились зажигалки и на площади вспыхнуло целое море огней.

Любители песен Бочелли больше не выдержали – они уже и так долго только слушали – и начали петь уже не сдерживаясь, громко. Бочелли был едва слышен среди десятков тысяч голосов, но он, как и раньше, стоял на сцене, пел и улыбался.

Эльзе казалось, что она переживает один из самых прекрасных и ярких моментов в жизни. Она тайком молилась, чтобы эта песня, это настроение, эта ночь никогда не заканчивались. Она удивилась, когда вдруг какая-то женщина, стоящая перед ней, расталкивая толпу, направилась к переулку, чтобы выйти с площади. Во всяком случае она пробивалась явно не в сторону сцены.