Облачное счастье

Настя усмехнулась. Не может человек, говоря правду, так бегать взглядом, опасаясь смотреть прямо. Подобным образом ведут себя лишь лгуны. Кроме того, Настя давно замечала и Васины заигрывания с молодыми практикантками, и поздние возвращения домой с работы. Просто надеялась, что это не уходило дальше невинного флирта — она и сама порой кокетничала с другими мужчинами. Но не трахалась же!

— Не ври. Иначе я уйду от тебя за вранье.

Тогда Василий всё же сознался. Долго каялся, говорил, что этого больше не повторится, но Настя ничего не ответила и ушла. А вечером, вернувшись после работы в его квартиру, молча кинула пару свитеров и сменные джинсы в рюкзак и уехала к родителям. На следующий день написала заявление о переводе в другую больницу.

Сам Василий тоже недолго продержался в том отделении. Начальство было недовольно его постоянными опозданиями и неподобающим видом: он часто приходил на работу уже навеселе, в последнее время ему даже перестали доверять ассистировать на операциях. И через неделю после того, как Настя ушла, Василия вызвали в кабинет главврача и попросили написать заявление об уходе по собственному желанию.

— Несмотря на уважение к твоему отцу, Василий, — говорила моложавая блондинка в модных очках и медицинском халате самой дорогой фирмы, — коллектив больше не в состоянии терпеть твои выходки.

Василий расстроился, но ещё сильнее расстроились его родители. У Василия с отцом случился настоящий скандал, когда Ростислав Александрович, узнав, что сына выставили с работы, явился к нему домой и стал учить жизни.

— Я врачом меня делать не просил! — крикнул Василий, глядя на отца с яростью. Ростислав Александрович, такой же высокий, широкоплечий, уже седоволосый мужчина, стукнул кулаком по столу.

— Обалдел, что ли?! Забыл, что сам хотел, говорил, что сочинительством много не заработаешь?! А теперь у тебя я виноват, получается?! Очнись! Ты понимаешь, что мы с матерью не можем тебя всю жизнь кормить?

Василий молчал, скрестив руки на груди. Он понимал, что отец прав, но… Что он мог поделать, если его всё время тянуло куда-то? Да, с одной стороны ему нравилось быть врачом, но с другой — от этой вечной ответственности, напряжения и постоянного аврала Василий начинал сходить с ума. Ему просто хотелось расслабиться. И в конце концов, ничего ужасного или непоправимого он не делал — подумаешь, опаздывал и несколько раз приходил на работу после вечерних возлияний. Не убил же никого! Наркотики не употреблял! За руль пьяным не садился! А отец с ним разговаривает, как с малолетним преступником.

— Ладно, — вздохнул Ростислав Александрович через пару минут, немного остыв. — Возможно, у тебя это всё просто от усталости. Профессия у нас нервная, да. Всякое бывает. Отдохни пока. А там решим. Только вот… что у вас с Настей? Мы с мамой очень переживаем... нам она не хочет ничего рассказывать...

— И я не расскажу. Это наше дело.

Он несколько раз пытался дозвониться до Насти, но она не брала трубку. Как-то раз даже съездил к ней домой, но никого там не застал. Писал в сети, но не получал ответа. Потом совсем сдался, ошарашенный ещё и увольнением.

Ростислав Александрович покачал головой, но настаивать на объяснениях не стал, спросив:

— У тебя день рождения завтра. Что делать собираешься? К нам приедешь?

— Нет. У меня другие планы. Уеду. И не спрашивайте куда.

— Ну, знаешь! — Отец Василия вновь побагровел от злости и поднялся с табуретки. — Сидишь у нас на шее, так хоть благодарность имей! Сам тогда со всем справляйся!

Не дождавшись ответа, он ушёл, громко хлопнув дверью. А Василий полез в интернет: заказывать билет на ночной поезд Санкт-Петербург-Москва.

.

Василий ехал в поезде и думал о том, что начнёт жизнь заново. Разведётся с Настей, окончательно уедет в Москву и там найдёт себе работу. Вернётся к Тане. А что, почему бы и нет? Она ведь любила его, это он знал точно. И те несколько месяцев, что они не виделись, Василий порой даже скучал по очаровательной рыжей девчонке, которая развлекала его романтичными сообщениями. Иногда хотел вновь написать ей, но сдерживался. Нет, не потому что любил Настю. Потому что, как ни крути, но жил Василий в другом городе. Однако сейчас, когда его попёрли с работы… почему бы и не перебраться в столицу? Подальше от удушающей родительской опеки. И от Насти.

Да, в его мыслях всё выглядело замечательно. Как красивая новогодняя открытка, сияющая блёстками. Однако Василий не учёл, что по этому поводу думает сама Таня. Он отчего-то ожидал, что она должна скучать по нему, считать родственной душой и, само собой, сразу простить и принять. Он же не сделал ей ничего плохого! Расстался, да. Но про Настю Таня не знала, а по телефону он тогда наболтал просто про разные города, ординатуру и работу. Ничего такого, что нельзя понять и забыть. По крайней мере так рассуждал Василий.