Облака пустоши (СИ)

— В его поведении все было странным! Позавчера поздно вечером, около полуночи, он пришел домой вместе с какими-то вооруженными людьми. Вольф был нервным и в течение часа бегал, собирал вещи. Я видела, как он прошёл к себе в кабинет и положил в сейф какие чертежи и документы. Мне он сказал, что его жизни угрожает опасность поэтому он отправляется в Эрнбург, на встречу с Бироном Бененгрем, обсуждать недавнюю аварию. На прощание муж подарил мне этот медальон и сказал, что в нем спрятана важная информация. Вольф, сказал мне отдать эту бумажку только тому, кто принесет мне его виброграммы. Вот и все, пожалуй.

«Чтож, это полезная информация», — подумал Ахимас и сказал Хельбраму:

— В письме-то Догбарт сообщает, что взял чертежи оборудования с собой.

— Может это разные чертежи? — предположил Хельбрам.

Ахимас снова обратился к хозяйке:

— Прошу прощения, но я заметил, что вы и ваша горничная чем-то напуганы. Во всех залах вы держите зажжённый свет и ведете себя осторожно. Вы упомянули о странных событиях, произошедших вчера.

— Госпоже больно и страшно об этом рассказывать! — вмешалась горничная.

— Тогда, может, вы нам расскажете? — спросил Ахимас.

— Нет, не нужно. Я лучше сама, — сказала Эвелин. — Дело вот в чем: на следующий день после отъезда Вольфа, в дом проникли какие-то люди. Здесь тогда никого не было. Я находилась у подруги, а моя горничная покупала продукты. Когда я вернулась, обнаружила, что весь дом вверх дном! Мебель валялась, пропали: дорогие вещи, украшения, серебро и осваннские приборы. Но хуже всего было в кабинете мужа. Там, перевернули совершенно все. Разве, что сейф не смогли взломать.

— Вы обращались в полицию? — спросил Хельбрам.

— Да! В тот же день!

— Что сказали полицейские?

— Они просто не приехали! Полицейские должны были прибыть еще вчера. Если бы они прибыли, возможно получилось бы избежать такого кошмара!

— Кошмара? — переспросил Ахимас.

— Да, вечером! Вечером, к нам в дверь постучал знатный Хаилин. Он представился Бироном Бененгреем.

— Вот как? — спросил Ахимас, и на его лице появилось удивление.

— Да. А что такое? — спросила Эвелин.

— Да так, собственно, кое-что подумал, — сказал Ахимас и спросил: — А вы уверенны, что это был Бирон Бененгрей, а не кто-то другой?

— Да, разумеется, это был он. Я видела господина представителя лично, когда-то давно, и на ундоскопических портретах в газетах тоже. Это точно был он.

Ахимас замолчал и подумал: «Странно все это. Хоть и можно предположить, что это был Бененгрей, но верится с трудом. Если он все же поехал в Грегоррбонн вслед за мной, то зачем пришел сюда, пока я обследовал цех завода? Ветрограмм-то у него не было! Он отдал их мне! И что ему было делать тут без них? Ладно, допустим…» — закончил он размышления.

— А не было ли в поведении Бирона чего-то странного?

— Ну, даже не знаю. Было, пожалуй. Как бы это сказать… Он показался мне каким-то неестественным, не настоящим что ли, — в ее голосе снова появились тревожные нотки, как при их встрече. — Он как-то неуместно реагировал на все. Словно не владел своими эмоциями. То замолкал, то пропускал мимо ушей то, что я говорю. Но я тогда списала все на его плохое самочувствие. Вид у него был болезненный. Когда я рассказала ему про то, что слышала о пострадавших на заводе, он почему-то развеселился. Хотя, может, мне только показалось.

Потом я рассказала ему, при каких обстоятельствах уехал муж и добавила, что переживаю за него. Когда я спросила, встретился ли он с моим мужем, Бирон уклончиво ответил, что с Догбартом все в порядке. После утреннего налета на мой дом я ему не поверила, хоть очень и хотела.

— Что он спрашивал?

— Он, как и вы, интересовался чертежами. Говорил, Догбарт должен был передать их ему.

— Я спросила: «Разве мой муж не передал вам документы?»

— А он?

— А он сказал, что это только часть документов. Бирон сказал мне, что критически важны все документы по какому-то там оборудованию. Признаться, я не поняла ничего. Но вспомнила, что муж перед уездами положил какие-то бумаги в сейф.

Бирон спросил код от сейфа, я честно ответила, что код знает только муж. Тогда он спросил, где в дому уборная и отправился туда.

— И вот тут началась та еще дьявольщина! — страшным голосом сказала горничная, вклинившись в разговор.

— Да, — согласилась с горничной Эвелин Догбарт. — Его очень долго не было. По ощущениям прошло минут 20 или полчаса. Я заподозрила, не произошло ли с ним что-то в уборной, вспомнив его нездоровый вид, и послала горничную проведать Бирона.

Ахимас посмотрел на Эльфийку.

— Я деликатно постучала в дверь уборной, — продолжила рассказ горничная, — но ничего не услышала в ответ. Я постучала снова и спросила все ли у господина в порядке. И опять ничего не услышала. Тогда я вошла и … — горничная заикнулась и закрыла рот ладонью. — Ох! — выдохнула она, — простите, не могу без ужаса и тошноты вспоминать это…

— Успокойтесь! — сказал Ахимас. — Я могу и сам осмотреть уборную.

— А я принесу вам воды, — добавил Хельбрам.

— Нет, спасибо, уже не нужно — отказалась горничная. — Вы там уже ничего не найдете. Все исчезло.