Облака среди звезд

Пока я размышляла о том, что могло так повлиять на характер Аннабель и превратить ее в избалованное и заносчивое создание, в гостиной появился сам хозяин дома. Грузный и довольно пожилой, он начал медленно и торжественно обходить гостей, кивая им с королевской снисходительностью. Когда оказался поблизости от нас, я заметила на его рубашке, туго натянутой на животе, пятна, вероятно оставшиеся от обеда. Прищурив маленькие блестящие глазки, он облизнул ярко-красные губы и направился прямо к нам.

— Познакомь меня, Руперт, — велел он, тяжело дыша и глядя на меня с интересом.

Услышав мое имя, сэр Освальд крепко сжал мне руку:

— Рад вашему приезду, дорогая мисс Банг.

— Бинг. Благодарю вас, с вашей стороны было очень любезно разрешить нам с сестрой погостить здесь.

— Прекрасно! Прекрасно!

Он медленно повернулся и направился дальше сквозь толпу гостей.

— Я чувствую себя бестолковой невежей, — призналась я Руперту, когда Освальд отошел от нас подальше. — Не умею как следует поблагодарить и ответить на приветствие.

— Освальд не обращает на подобные мелочи никакого внимания. Ты ему понравилась, и этого довольно.

— Я не только о нем говорю. Я имею в виду и тебя тоже. Я так тебе обязана: и за помощь, и за все эти шикарные вещи, ты нашел мне работу и взял на себя наши расходы… Даже не знаю, как отблагодарить тебя.

— И не пытайся. Твои родители много сделали для меня. Если бы не они, я бы ничего хорошего не мог вспомнить о своем детстве, — ответил Руперт довольно прохладно. Этот разговор явно был ему неприятен. — По-моему, нам пора спасать оливки! О нет, слишком поздно!

— Дирк, как тебе не стыдно! — воскликнула я, увидев, как под столом мелькнул собачий хвост. — И устрицы тоже! Вот безобразие, у него будет расстройство желудка от жадности.

Руперт подозвал Аннабель:

— Возьми-ка это несчастное животное и отведи на кухню. Накорми. Его зовут Дирк.

Аннабель скорчила недовольную гримасу, но вдруг просветлела:

— А если я это сделаю, ты разрешишь мне разобрать твои вещи?

— Я уже сам их разобрал.

— Тогда я принесу тебе завтрак в постель?

— Не выношу крошки от сандвичей на одеяле.

— А можно я почищу твои ботинки? Мэгги всегда разрешает мне чистить ботинки папы. Я очень хорошо умею это делать.

— Хорошо, согласен. Но так, чтобы они блестели. И смой с них грязь горячей водой.

— Обещаю! — Она подхватила Дирка за ошейник, но он вдруг уперся, не желая уходить из гостиной.

— Обед, обед, — произнесла я знакомое слово и похлопала его по спине, только тогда он встряхнулся и покорно побежал за Аннабель.

— Ужин подан, прошу всех к столу, — объявила Мэгги, только-только закончившая выпекать сдобные булочки с изюмом. Она сняла фартук и теперь осталась лишь в длинном желтом платье.

В столовой ярко горели свечи, и столы, покрытые темно-пурпурными скатертями, были уставлены самыми разнообразными блюдами. Я вспомнила о Марии-Альбе, тоже очень любившей красные занавески с серебряной каймой и красные покрывала, создававшие зимой такую уютную атмосферу в доме. Мне стало немного грустно оттого, что впервые в жизни пришлось встречать Рождество не в семейном кругу, а вдали от моих близких, даже Корделии не было в эту минуту рядом. Роскошные приборы, все эти серебряные ножи, вилки и ложки, солонки и баночки со специями и соусами переливались и поблескивали, как в старых волшебных сказках. И я впервые увидела, как много слуг в этом доме. Они стояли вдоль стены во главе с миссис Уэйл, которой, вероятно, было поручено распоряжаться всеми приготовлениями.

Сосчитав гостей, я узнала, что на ужине присутствует двадцать человек, включая сэра Освальда, Джонно и Мэгги. Но одно место до сих пор оставалось пустым. Мэгги взяла карточку неявившегося гостя и покачала головой.

— Какая досада, мы больше не можем ждать… — Она наклонилась к священнику: — Святой отец, вы нас благословите?

Все склонили головы, и священник приступил к чтению благодарственной рождественской молитвы.

— И то, что сладко на вкус, горьким окажется в желудке, — произнес заупокойным тоном священник.

Вере, заметив, что я наблюдаю за ним, отложил вилку и застыл, боясь пошевелиться. Мне стало смешно.

Я едва могла сдержаться, глядя на Арчи, который сидел напротив меня, с комически сосредоточенным видом внимая благочестивым наставлениям. Но тут сэр Освальд, не в силах больше выносить затянувшуюся прелюдию, громко произнес:

— Аминь. Благодарю вас, святой отец.

Священник опустился на место, и все с облегчением вздохнули. Однако сам выступавший остался недоволен тем, что его столь бесцеремонно прервали, и еще долго с укоризной поглядывал на гостей.

— Ой-ля-ля! Какой он зануда, — немного громче, чем положено, сказал Эмилио. — Ему работать в инквизиции самое место… — Он широко улыбнулся.

Святой отец немного изменился в лице, но ничего не ответил. В эту минуту у двери послышались голоса, и в столовой появился еще один гость, в элегантном темном костюме.