Читаем Облако полностью

Составили мы план местности. К северу, в сотне метров от места падения Вохрина, был лес, а за ним, в полутора километрах на северо–запад, стояла войсковая часть. А вот на северо–востоке, в двух километрах от дачи убитого, за железной дорогой, оказалось стрельбище! Ясно было, что выстрел сделан откуда–то отсюда: или из воинской части, или со стрельбища. С юга, с запада и с востока стрелять не могли: полёту пули помешали бы садовые домики. Если, конечно, считать, что это был горизонтальный выстрел, а не откуда–нибудь, скажем, с неба или из задницы самого чёрта. Потом и воинскую часть пришлось исключить: на пути возможной траектории полёта пули был обнаружен целый посёлок садовых домиков, принадлежавший другому предприятию и построенный чуть ли не нынешней весной. Мы, конечно, эти дачи тоже исследовали — и снова неудача. Таким образом, оставалось только стрельбище. И хотя до него аж целых два километра, но… больше ведь стрелять неоткуда было. Если, разумеется, не из леса, который гораздо ближе. Из леса могли бы пальнуть нарочно и прицельно, а вот со стрельбища долетела бы только пуля шальная, случайная.

Стали мы копать эту версию — «стрельбище». Выяснилось, что по воскресеньям (а Вохрин погиб именно в воскресенье) стрельбы здесь никогда не ведутся. Мы, однако, не поверили, облазали всю территорию, но так ничего и не нашли.

И тут возникла в моей голове мыслишка: а что я привязался к этому стрельбищу? Вообще, возможны ли такие повреждения, какие у Вохрина, при выстреле с расстояния два километра? Кто, чёрт побери, должен ответить на этот вопрос: я или всё–таки судебный медик? Терновский заявил, что нет такой методики — по характеру ранения определять расстояние выстрела. Наука, мол, бессильна. Даже в специальной литературе, говорит, сообщения на подобную тему носят единичный и, как он выразился, «достаточно казуистический характер». Ох уж эти мне медики!..

И тогда я вспомнил о профессоре медицинского института Петре Александровиче Милешкине. Однажды он уже помог мне раскрутить довольно сложное дельце о гибели девицы лёгкого поведения в чужом автомобиле (расскажу о нём как–нибудь в другой раз). Я бросил всё и помчался в Москву.

4. Доценко и Милешкин

Долго уговаривать профессора не пришлось.

— Весьма, весьма любопытно! — сказал он, внимательно выслушав меня. — Как определить расстояние выстрела по характеру повреждений в теле жертвы? Интересно, чёрт возьми, очень интересно! Я изучил ещё не все детали дела, но уже сейчас могу сделать вывод, что ситуация отнюдь не безнадёжна.

Профессор энергично расстегнул свой пиджак и потёр ладонью лоб.

— Давайте, милейший вы мой, рассуждать логически, — сказал он мне. — В математике ведь как? Чтобы вычислить неизвестную величину, нужно знать значение известных. Что же нам известно в данном случае? На какие факты мы можем, так сказать, с полным основанием опереться? Ну, во–первых: любые биологические ткани — будь то кожа, кости или мышцы — имеют вполне определённую степень прочности. Это ясно, как дважды два. Кость плотнее, чем мышца. Кожа обладает, пожалуй, большей, чем, скажем, ткань лёгкого, упругостью. И так далее.

Он немного помолчал и вдохновенно пробежался по своему кабинету. А я в этот момент подумал: кто, леший меня задери, из нас Шерлок Холмс — я или он? Ах, какой славный старикан, какой головастый мужик!..

— А из этого следует что? — он ткнул в меня своим коротеньким пальчиком. — А вот что, милый вы мой: для нарушения целости разных структур (разных по прочности, разумеется) должна расходоваться разная энергия пули. Верно? Ну, грубо говоря, для того, чтобы порвать мышцу, требуется мощь паровоза, а вот чтобы кость сломать — так уже и силы ракеты маловато. Но это так… образно выражаясь…

Он вдруг хохотнул, стыдливо спрятав губы в кулачок.

— А отсюда следует третий вывод: чем больше энергия пули, тем больше повреждение. И это естественно. Если пулька летит вяло, нехотя, то она, пожалуй, и кожу не сможет пробить… А стало быть — что? А вот что, милый вы мой товарищ Доценко: можно этот вывод прокрутить и в обратную сторону. То есть: по степени повреждения установить энергию пули. Пример: если порвана мышца — значит энергия полёта пули была равна «икс». А если повреждена и кость — то «три икс». Или даже «пять икс». Всё зависит от того, какая кость. Самое сложное — установить эту зависимость, выяснить, фигурально выражаясь, «сколько иксов даёт каждая кость или мышца». Это понятно?

— Абсолютно! — я возбуждённо потёр руки.

— И, наконец, последнее: зная, какова была энергия пули в данном, конкретном случае, мы могли бы по простым физическим формулам определить расстояние выстрела, поскольку скорость ранящего снаряда всегда известна — в любой момент его полёта. Но вся беда в том, что у нас–то как раз и нет этой самой волшебной таблицы, по которой можно было бы определить энергию полёта пули, сделав анализ характера повреждений жертвы.

— Так давайте же выведем эту зависимость! — вскричал я. — И дело с концом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На льду
На льду

Эмма, скромная красавица из магазина одежды, заводит роман с одиозным директором торговой сети Йеспером Орре. Он публичная фигура и вынуждает ее скрывать их отношения, а вскоре вообще бросает без объяснения причин. С Эммой начинают происходить пугающие вещи, в которых она винит своего бывшего любовника. Как далеко он может зайти, чтобы заставить ее молчать?Через два месяца в отделанном мрамором доме Йеспера Орре находят обезглавленное тело молодой женщины. Сам бизнесмен бесследно исчезает. Опытный следователь Петер и полицейский психолог Ханне, только узнавшая от врачей о своей наступающей деменции, берутся за это дело, которое подозрительно напоминает одно нераскрытое преступление десятилетней давности, и пытаются выяснить, кто жертва и откуда у убийцы такая жестокость.

Борис Екимов , Борис Петрович Екимов , Камилла Гребе

Детективы / Триллер / Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Русская классическая проза
Пульс
Пульс

Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс — один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10 1/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд» и многих других. Возможно, основной его талант — умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство — Барнсу подвластно все это и многое другое. В своей новейшей книге, опубликованной в Великобритании зимой 2011 года, Барнс «снова демонстрирует мастер-класс литературной формы» (Saturday Telegraph). Это «глубокое, искреннее собрание виртуозно выделанных мини-вымыслов» (Time Out) не просто так озаглавлено «Пульс»: истории Барнса тонко подчинены тем или иным ритмам и циклам — дружбы и вражды, восторга и разочарования, любви и смерти…Впервые на русском.

Джулиан Барнс , Джулиан Патрик Барнс

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза