Облик Огня (СИ)

— Да, Шолд! Подойди сюда. Ближе. — приказал вольный, не отрывая взгляда от пленницы. — Знакомься, это ведьма. Ведьма, это наш тюремщик Шолд.

— Но я же знаком с ней, господин. Она уже много дней находится здесь под моим надзором. — долго подбирая слова произнес гигант и почесал покрытый складками затылок.

Вольный бросил на него раздраженный взгляд.

— Подыграй мне, тупое ты создание! — выпалил он. По глупому выражению лица тюремщика было видно, что тот не понимает, чего от него хотят. — Скажи мне, Шолд, как мужчина, эта ведьма даже в таком состоянии симпатичнее тех шлюх, с которыми тебе довелось иметь интимную связь в местных борделях?

— Интимную что?

— Трахаться, Шолд! Эта ведьма лучше тех, с кем тебе обычно приходится трахаться?

— О да, да, господин! — глаза Шолда сделались большими и в них заплясали огоньки.

Тюремщик переминался с ноги на ногу и всем своим видом источал безграничную радость и предвкушение чего-то волшебного. От одной мысли, что он станет насиловать ее, Ноэми стало противно и вероятно ее бы вытошнило, если бы было чем — вольный попал в точку, когда предположил, что из любой ситуации можно найти выход, если сильно постараться. Однако чародейка все еще не готова была смириться с поражением и продолжала показывать свое безразличие и готовность ко всему, что предложит убийца ей на испытание.

— Как мы выяснили, Шолду о тебе известно более чем достаточно для того, чтобы сделать необходимое, — обратился вольный к Ноэми, глаза его смеялись, — но мы же цивилизованные люди и нам не пристало вести себя словно мы завсегдатаи публичного дома — удовлетворять свою потребность с совершенно незнакомыми людьми. Поэтому, ведьма, я хочу больше рассказать о нашем дорогом друге, чтобы времяпровождение сделалось более приятным, а последствия казались более очевидными.

Запястья Ноэми были намертво схвачены оковами, а цепи, свисающие с потолка, зафиксировали ее руки над головой. Ноги ныли, когда она стояла на них, а когда сгибала колени, болели уже кисти рук. Чародейка понимала, что за игру затеял наемник. Ему не хотелось ждать несколько часов, пока тупое создание наиграется вдоволь, ему хотелось сломать ее быстрее и сэкономить время на охоту за тем, за кого ему в действительности отсыпали пуд королевского золота — за медведем.

— Шолд отличный парень! Сын шлюхи и великана с Расколотого Хребта. Его мать сдохла при родах — этот кусок дерьма родился слишком большим, — противно улыбаясь, вольный по-дружески похлопал тюремщика по плечу и подмигнул пленнице. Шолд противно загромыхал в ответ. — Только подумайте! Какая ирония! Сегодня сын повторит судьбу отца! А через некоторое время, я уверен, наша ведьма повторит судьбу женщины, что подарила жизнь нашему незаменимому великану! Отличная дань уважения твоей матери, не находишь, Шолд?

Тюремщик закивал головой, словно ребенок с нетерпением ждущий разрешения поиграть. Наемник поменялся в лице, приблизился к чародейке настолько, насколько это было возможно, и медленным зловещим голосом зашептал ей на ухо:

— Тех шлюх, которых трахал этот монстр никто и никогда не видел после того, как он покупал их. Двери местных борделей закрыли от него уже больше четырех Долгоночий назад и до сих пор каждый вышибала мечтает о том, чтобы яд не ударил тюремщику в голову и не сподвигнул его нарушить запрет. Голова проясняется, знаешь ли, от одной мысли, что тебе придется иметь дело с этим великаном. И только Боги знают, насколько он соскучился по женской плоти. — Его голос стал еще тише и грубее. — Поэтому ты либо сдохнешь сегодня, либо через некоторое время, когда зачатый им ублюдок полезет из тебя. А я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы ты не смогла ничего сделать с собой. Пусть мысль о неминуемой смерти и о том, что ты явишься виновницей того, что в мире появился еще один монстр, не дает уснуть тебе по ночам и неизбежно ведет только в одном направлении — к концу твоего существования. Молись, чтобы Шолд не рассчитал силы, и все закончилось сегодня, ведьма.

Ноэми ничего не сказала, только встрепенулась от ярости и бессилия, словно выброшенная на берег рыба. Звон цепей пролетел по темнице. Вольный еще шире улыбнулся, наконец почуяв долгожданный запах страха и пошел к выходу.

— Развлекайся, Шолд. — приказал он перед тем, как закрыть за собой дверь. — Тебе нужен наследник, который примет тюрьму после тебя. Наступила пора сделать его и явить миру наследие самого могучего и бессменного тюремщика Дастгарда и замка Шаарвиль — Шолда с Расколотого Хребта.