Обмануть судьбу

— Нет, не на этой. — Лина оглядела манежную площадку и безошибочно указала на стройного сильного жеребца. — Вон тот нас выдержит. Ему уже года четыре, если не ошибаюсь.

— Четыре с половиной.

Инструктор не ожидал от этой девочки такого знания предмета и сдался.

— В правилах сказано: «Дети без взрослых...»

— А мы со взрослым! — завопил Ваня. — Ура! Спасибо, дяденька!

Лина погладила коня по крупу. Красивый, ухоженный. За что же его такого выбраковали? Что за участь для уважающего себя животного катать по кругу неумелых боязливых посетителей.

А впрочем, понятно — коротковаты бабки на ногах, и круп тяжеловат, если присмотреться. Зато как блестит гнедая лоснящаяся шерсть, какая милая белая отметина разделяет надвое крутой лоб.

Коняга скосил глаз на подошедших к нему людей и остался недоволен.

«Ну вот, дожил, — прочла Лина в его тоскливом взгляде. — Детей катать... мелким шагом семенить... тьфу!»

Она достала из кармана посоленную горбушку и тайком поднесла ему. Мягкие горячие губы быстро схватили угощение.

Вторую горбушку она дала Ивану.

— Только незаметно, а то заругаются.

— Ой, он щекотится! — восторженно засмеялся мальчик.

Острый знакомый запах лошадиного пота ударил в ноздри.

«Как там мой Гордый? — подумала Лина. — Наверное, каждое утро ждет, когда же, наконец, я выведу его размяться. Застоялся там, бедный... Тесно ему в ограде прогулочной площадки. Он, как и я, привык к свободе, к простору».

Всего пару дней не видела Лина своего любимца, а уже соскучилась.

Она приподняла Ивана и усадила в седло, жестко удерживая повод накоротке. Потом легким движением взлетела сама, обхватила одной рукой мальчика, а другой требовательно натянула повод.

— Давай, красавец, покажи, на что ты годен!

Коняга почуял опытную руку и сразу взял хороший темп.

Ваня завизжал от удовольствия. Это было покруче, чем качели.

Вверх — вниз... Он подскакивал над седлом. Все вокруг тоже подпрыгивало в бешеном ритме скачки.

Упругий воздух бил в лицо, заставляя раскрывать рот, а из горла сами собой неслись бессвязные торжествующие вопли.

Эх, сейчас бы загорланить лихую «лошадиную» песню. Но на ум приходили только глупые, не подходящие к такому моменту строчки:

Я люблю свою лошадку,

Причешу ей шерстку гладко...

Поэтому Ваня выкрикивал все, что приходило в голову:

— Ура! Вперед! Держись, Джон! Улю-лю!

Часовой сеанс пролетел как одно мгновение.

Лина остановила коня у стартовой площадки и сняла мальчика.

Ноги у Ванечки дрожали, перед глазами все кружилось и прыгало, но он был счастлив.

С какой замечательной Линой дружит его мама. И почему он раньше ее не видел? Ничего! Уж теперь-то они наверстают упущенное...

Он стоял, широко расставив ноги, словно пробуя твердую землю на устойчивость, и бормотал, проглатывая концы слов:

— Лин... Теть Лин... Давай еще, а?

— На сегодня хватит.

— А завтра мы сюда придем? Да? Обещай! Сделай вот так два пальца накрест и поцелуй.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Лина.

Вечером, когда уставший, переполненный впечатлениями ребенок уснул, Лина еще долго сидела рядом с ним, глядя на личико в веснушках, которое даже во сне сохраняло задорное, озорное выражение.

Наверное, продолжает во сне бешеную скачку и ведать не ведает, как жестоко распорядилась с ним судьба.

Лине выть хотелось от мрачных мыслей. Сколько всего свалилось на ее плечи.

Как она скажет этому малышу, что матери у него нет? Все Линино существо стремилось сделать так, чтобы ни одна слезинка не выкатилась из Ваниных глаз. Ей хотелось обезопасить его, развлечь, защитить.

А Сергей? Как ему сейчас трудно и одиноко... Если бы она могла хоть чем-то ему помочь.

А впрочем...

Неужели Сергей думает, что она будет сидеть сложа руки и ждать? Ну уж нет!

Лина нетерпеливо вскочила, заметалась по комнате. Гениальный план зрел и оформлялся в ее бесстрашной голове.

Авантюра? Да!

Риск? Тем более да!

Они столько раз говорили о том, что наводчик Варламов, возможно, высматривает уже новую жертву...

Прекрасно! Она-то и станет той самой, которую он ищет.

Глава 43

ПРЕОБРАЖЕНИЕ

К их приходу Машка выставила на стол разнообразные деликатесы. Тут была икра, и крабы, и огромные невиданные креветки — лобстеры, обложенные шампиньонами. А для Ванечки на отдельном столике желтели бананы, зеленели киви, пузатился шершавый ананас, стояло лукошко со свежей клубникой.

— Помнишь старый анекдот? — сказала Машка. — Когда у вас появляется первая клубника? В июне. А в Париже? В шесть утра.

— Ну зачем ты столько наготовила? — всплеснула руками Лина. — И салаты... И пиццу...

— Прям, наготовила! — фыркнула Машка. — А супермаркет на что?

Они уселись за стол. Машка наполнила рюмки ликером из красивой, поделенной на две половинки бутылки. В одной части была густая темно-шоколадная жидкость, в другой — молочно-белая. А в бокалах они смешивались в аппетитную пахучую массу.

— Ну как? Нравится? — Машка скептически окинула взглядом скромненький Линин прикид. — Послушала бы умных людей, тоже жила бы не хуже. А в твоем, с позволения сказать, свитере только коровам хвосты крутить.

— Не коровам, а лошадям, — поправил ее Ваня.