Обманутые иллюзии

- Нашего ребенка, - поправил он, обернувшись к ней. Он решил не оставлять эту тему и до конца разговора несколько раз напомнить о ней. - А еще я узнал, что Уайатт баллотируется на выборах в Сенат. То ли я поизносился за последние пять лет, Рокс, то ли поумнел. Но я задумался, заинтересовался и стал строить кое-какие планы. То, что на моем пути появился Джейк, было очень кстати. До тех самых пор я жил на деньги, заработанные в качестве Призрака. Я не мог дотронуться до моих счетов в швейцарских банках, потому что у меня не было их номеров и не было никакой возможности заполучить их, - он ухмыльнулся. - До тех пор, пока не появился Джейк. Он занялся решением этой проблемы и жить стало легче. Деньги облегчают жизнь, Рокс. И они дадут мне то, чего я добиваюсь.

- А именно?

- Это прежде всего ты, - он стряхнул пепел с сигары, - а еще... назовем это справедливостью. Нашему давнему другу придется заплатить за все.

- Это касается только камня или еще чего-нибудь?

- Нет. Камень мне нужен для Макса, но есть еще кое-что. Я знаю, каким способом можно с ним разделаться. Я долго разрабатывал этот способ и теперь мне нужна ты, чтобы он заработал. Ты мне поможешь?

- Он украл у меня пять лет жизни. Он отобрал отца у моего сына. И ты еще спрашиваешь!

Он улыбнулся, потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она отвернула голову.

- Хочу задать тебе один вопрос, Каллахан, так что пока отодвинься.

Он отодвинулся, но не более чем на дюйм.

- Вот так достаточно?

- Скажи мне, ты пришел сюда потому, что хочешь сделать меня необходимым звеном своего плана?

- Мне необходима ты сама, Роксана, - он соскользнул со стола и, повернувшись, провел руками по ее голеням, - необходима, как жизнь, - так как ее голова все еще была отвернута, ему оставалось довольствоваться облизыванием мочки ее уха. - Я говорил тебе, у меня были .другие женщины.

- Меня это не удивляет, - произнесла она сухим как пустыня Сахара тоном.

- Но я тебе не сказал, что они были всего лишь убогими и бледными призраками. Дым и зеркала, Рокс. Не было ни одного дня, чтобы я не хотел быть с тобой, - он положил руки ей на талию, приблизил ее лицо к своему, осыпая поцелуями ее подбородок. - Я люблю тебя уже не помню, с каких пор.

Он почувствовал, как она тает, когда запустил руки под пуловер и провел ими вдоль ее ребер.

- Когда я ушел, я сделал это ради тебя. И вернулся я тоже ради тебя. И что бы ты ни сказала, что бы ты ни сделала, ничто не заставит меня теперь уйти от тебя.

Он водил большими пальцами под ее грудями.

- Я убью тебя, Каллахан, если ты сейчас попытаешься это сделать, охваченная жаждой поцелуя она потянулась своими губами к его губам. Клянусь тебе. Ты не заставишь меня полюбить тебя снова, пока я не буду уверена в том, что остаешься.

- Ты и не переставала меня любить, - возбуждение нарастало в нем, становилось невыносимым. Он взял в руки ее груди и кончиками пальцев стал ласкать соски, превращая их в ноющие язычки. - Признайся в этом!

- Я хотела этого, - она откинула голову назад, застонав, когда он прижался губами к ее шее. - Я хотела тебя разлюбить.

- Скажи волшебные слова, - вновь потребовал он.

- Я люблю тебя, - она была готова расплакаться, но рыдание превратилось в возглас. - Я всегда тебя любила, черт бы тебя побрал. И никогда не переставала любить. Сними с меня эти дурацкие наручники.

- Может быть сниму, - он потянул ее за волосы, не отпуская пока она не открыла глаза и не соединилась взглядом с его глазами. Его лицо выражало такое безумное возбуждение, что у нее по спине побежали мурашки, - только попозже.

Его губы сомкнулись с ее губами, подавляя всякое сопротивление и превращая шок в будоражащий подъем.

В первый раз все получилось быстро; это было как вспышка, как огонь и ничего кроме желания. Сейчас он хотел добиться большего, чем просто получить удовольствие. Он хотел взять ее постепенно, шаг за дрожащим шагом, дюйм за ноющим дюймом продвигаясь к безумию. А еще ему хотелось шокировать ее, ошарашить ее так, чтобы момент раскрытия всех тайн вонзился в ее память и не забывался никогда.

Он провел языком по ее длинной шее. Его руки тем временем водили по ее телу. Лениво показывая свою власть над ней.

- Если тебе так не нравится, я перестану, - прошептал он, касаясь ее губ. - Мне перестать?

- Не знаю, - неужели он считал, что она способна рационально мыслить, когда у нее i о юва идет кругом? - Сколько у меня времени, чтобы принять решение?

- Я дам тебе сколько угодно времени.

Чудесная правда состояла в том, что сейчас у нее нет сознания, нет воли, нет разума. Если речь шла о власти, то она находилась в его власти целиком и полностью. Она возвеличивала себя этим. Она и подумать не могла, что в беспомощности может быть столько эротики. Сознание того, что ее тело принадлежит ему, принадлежит без остатка, зажгло крохотные огоньки в ее венах, которые разгорались, словно под наркотиком. Ей хотелось, чтобы ею завладели целиком, выпили до дна ради их взаимного наслаждения. И в одно интимное мгновение она почувствовала себя побежденной.