Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений

Ли Те-гуай не одинок среди ореховых статуй. В светлом зале стоят несколько изумительных скульптур из дерева. Попирая смуглыми ногами скалу долголетия, сложенную из древесных корней, высится кумир длиннобородого мудреца Шоу-Сина. Он вперяет в нас свои глаза; белки их сделаны из слоновой кости. Шоу-Син держит персик и длинный посох. Что удивительно здесь? Китайские резчики, изготовляя эти фигуры, не отвергали ни корней, ни ветвей, ни сучьев орехового дерева и старались использовать их при создании образов своих героев. Так, из коричневых корней была вырезана статуя пляшущего нищего Лань Цай-хэ, не расстававшегося со свирелью. Неподалеку от этого китайского Пана находятся ореховый монах, погруженный в нирвану, почитатели даосских мудрецов, нищий, зажавший в руке рыбку, властительница Западного царства.

В музее есть единственная во всех хранилищах Советского Союза ваза из перегородчатой эмали, изделия из дерева нань-му, изображение шанхайской пагоды Лун Хуа-та; возведенной в XV веке, рабочее имущество мудрецов и ученых — богато украшенные тушечницы и вместилища для кистей, искусные вышивки, картины и гравюры.

Здесь много гравюр на дереве, подчас больших по размеру, как, например, ксилография Дай-лян Цзэна «Красавица из богатого дома, переходящая реку». Художник раскрасил эту гравюру от руки.

Не только драконов, не одни лотосы и орхидеи можно увидеть на картинах, выполненных на бумаге и шелке. Вот гравюра на дереве, посвященная восстанию «желтых повязок» в 184 году нашей эры.

Три мастера Янь Син, Синь Дао, Чжан И-ци, а также неизвестный по имени художник в конце прошлого столетия вдохновились историей борьбы китайского народа с французскими завоевателями. Большие гравюры, черные и цветные, представляют собою красочную летопись побед над империалистами.

Иркутский музей обладает единственной во всем Советском Союзе ксилографией «Генерал Лю Ин-фу берет в плен французского генерала Ривьера». На ней тщательно показано поле сражения, где происходил поединок между двумя военачальниками. Ян Си с полным знанием дела изобразил победу на реке Хунхэ, одержанную генералами Лю и Чэн. Отчетливо выписаны стены береговой крепости, окутанные пушечным дымом, паровые французские корабли с трехцветными полотнищами на мачтах и подвижные суда с китайскими воинами, громящими иноземную эскадру. Все эти картины можно уподобить пособиям для изучения войны 1884–1885 годов. Зритель получает полное представление об одежде и вооружении интервентов.

Мы ходили по залам музея, дивясь всему, что нам удалось увидеть в этом замечательном хранилище.

Гранитная чаша Байкала

Для путешественника, посетившего Иркутск, немыслимо не побывать на Байкале. Мы решили ехать к великому озеру по новой, недавно проложенной дороге Иркутск — Лиственичное, вдоль восточного берега Иркутского водохранилища.

Как только мы миновали плотину ГЭС, справа показался небольшой лазоревый язык, вдавшийся в сушу. Это был первый из многочисленных больших и малых заливов нового моря. Но самого его долго не было видно. Дорога то пролегала по холмам, то круто спускалась с них. Мы с нашей машиной затерялись внутри геологического Иркутского амфитеатра, но было ясно, что мы постепенно поднимаемся по его ступеням к каменной нише Байкала. Показались первые селения, перенесенные на новые места, расположенные много выше былых берегов Ангары.

У окраины одной из деревень мы заметили проселок, свернули на него и вскоре очутились на берегу чудесного залива, напоминавшего высокогорное озеро. Огромная деревянная катушка, освобожденная от электрического кабеля или стале-алюминиевого провода, одиноко возвышалась на прибрежном лугу. Других примет индустриального времени Сибири не было видно. Залив лежал от востока к западу. Северный берег его порос темными елями, кустами багульника, отраженными в водном зеркале. Круто изогнутый рукав устремлялся на юг и исчезал в лесной синеве. Конец фиорда так и не удалось проследить.

Двадцать восемь заливов на Иркутском море, больше всего — на его восточной стороне. Они чередуются с поперечными горными падями. Заливы как начнутся за падью Волчьей, так и идут до селения Тальцы. За речкой же Тальцинкой их становится все меньше и меньше. На дне моря лежит старинный Тальцинский стекольный завод, новые воды скрыли Амурский тракт, былой колесный путь к Тихому океану. Скрылся под водой и отрезок рельсового Великого Сибирского пути, проходивший возле самых прибрежных скал. Пришлось перевести на новое место судостроительную верфь.

Машина взлетала на высоты, спускалась с них. Мы миновали устье реки Большой, село Николу, и, наконец, впереди заблестели воды Байкала и открылся вид на Лиственичное. На несколько часов мы приобщились к жизни этого прибайкальского поселка.

Главной достопримечательностью Лиственичного была знаменитая Лимнологическая станция. Но, пока мы не переступили ее порог, нам было что видеть и на что посмотреть.