Обмасонивание (СИ)

Двенадцать тысяч конных евреев... Казаки с пейсами... Потрясающее зрелище. Как, всё-таки, забавно изменился мир и народы в нём за какие-то два тысячелетия...

Царь Хирам плотоядно усмехнулся. Он - великий царь. Он умеет делать деньги. Точнее - он же царь! - он умеет давать своим поданным возможность делать деньги. А потом отбирает. На общее благо. В разумных пределах.

Он отогнал мух от тарелки, почесал ляжку и повелел:

-- Ты пойдёшь к Шломо. И построишь ему... Ту хрень, которую он хочет. Ты будешь искусен и талантлив. И ни в чём себе не отказывай. Ты превысишь смету строительства втрое и впятеро. Соломон будет покупать у нас, в Тире. И мои богатства преумножаться. А его - расточатся. Иди.

Так и случилось, мудрейший Соломон перемудрил себя.

Вся его страна была выжата налогами досуха. Мытари отбирали у людей даже одежду, восемь городов отдал Соломон царю Хираму в обеспечение кредитов. А всего-то - один очень хороший архитектор и двадцать лет стройки.

Хирам-мудрый, Хирам-знающий, Хирам-всегда-творящий вышел с посохом из Тирской земли и пришел в землю противного царька Соломона, собравшего много кусков золота и меди, согнавшего в одно место стада мирных животных и толпы таких же людей, легко подчинявшихся окрику погонщиков. Хирам пришёл через пустыню, запылился, устал, одежда измята... Первым делом - выспался, а утречком омылся самой холодной водой, надел хитон египетский - и к Соломону.

Соломон толстый, губа отвислая. Он показал груды дерева, пригнанные с Ливана по волнам, кедры, кипарисы, сандальные деревья, золото в подземельях...

И Хирам сказал:

-- Я тебе построю, царь Соломон, такой Храм, равного которому нет и не было на свете. Храм - не вечный, потому что вечного ничего нет; но такой Храм, что память о нем останется вечно.

С холма Хирам смотрел на людской муравейник: у каменных глыб и древесных стволов суетились кучки людей, хватая, толкая, подводя рычаги и машины, им, Хирамом, придуманные для поднятия тяжестей.

Движения каждого муравья были случайны, движенье всех их вместе предугадано и направлено волей мастера Хирама. Белым жаром сверкали свежетесанные камни, желтым румянцем ликовали доски, золотым солнцем слепил глаз металл.

Отупевшие от жары, от однообразной жизни подданные царя Соломона с удивлением и недоверием смотрели на работу Хирамовых учеников. Иной подходил и спрашивал:

-- Как и чем обтесываете вы камни нужной величины и столь изумительной гладкости?

И хитрые рабочие, сделав из ладони створку раковины, шептали на ухо тупым дурням: