Обналичка и другие операции

«Ах, ты! Зачем я здесь вышел! Он же видел. Надо было пройти Новую территорию насквозь и выйти за обезьянником. Если там сейчас выхода нет, хоть через забор перелезть…»

Страх, ужасный страх овладел Артуром. Спина, как обычно, мгновенно вспотела, мысли лихорадочно заметались. Решив тут же рассказать директору о встрече с капитаном, Артур уже не думал, что делать, а просто бежал к предприятию. Потом, сообразив вдруг, что бежать неприлично, это — подозрительно, быстро пошел, обгоняя попутных прохожих и увертываясь от встречных. Но бег, панический хаос мыслей в голове продолжались. Что же теперь будет?! Раскроют все эти схемы с «Импульсом», обвинят в уходе от налогов, в раскрытии государственной тайны, в шпионаже? Китайский шпион — смешно звучит! Ничего, для приговора ОСО это не будет смешно — высшая мера социальной защиты, расстрел. И отец не спасет, наоборот, и отца коснется. Отца отовсюду уволят, да еще, наверное, посадят за такого сына. И никакие заслуги, никакие знакомства не спасут. Заслуги аннулируют одним приказом, напишут «лишить правительственных наград» — и все. А друзья разбегутся, не посмеют даже поздороваться или позвонить.

Господи, как страшно! Посмотрит на тебя опричник — и все. Или укажет пальцем «язык» и молвит зловещее «Слово и дело». Или придет ночью лейтенант госбезопасности со шпалами в петлицах вместо армейских лейтенантских кубарей и предъявит ордер на арест и обыск. Что Артур! Герои гражданской войны немели, рыдали, разоружались перед партией. А, впрочем… Герой гражданской войны ждал ночного визита, в прихожей был уже приготовлен чемоданчик с парой белья (чистыми кальсонами и нижней рубашкой), шерстяными носками и куском мыла. Герой ожидал, что за ним придут, потому что друга его уже взяли и заместителя взяли. А у Артура-то откуда такой страх перед капитаном? Генетический, говорят. Не смешите, лысенковщина какая-то. Не врожденный, а воспитанный с младых ногтей семьей, детским садом, школой, университетом, улицей страх перед властью, бессовестной и беспощадной. Любого можно посадить за что угодно, даже если он и не был там никогда. А уж, если есть что-нибудь, если страхи не совсем пустые, спасенья нет! Ах, ты, «Импульс», СКТБ гребаное…

Артур прибежал в приемную и, ни слова не говоря, плюхнулся на стул. Эмма ничего не сказала, значит, директор на месте. Артур уже имел определенные права в приемной.

Директор внимательно выслушал рассказ Артура про беседу с капитаном и никак не отреагировал. Артур пошел домой, думая только о новой опасности. Решил отцу пока ничего не рассказывать. Спал плохо, несколько раз просыпался в страхе, но к утру несколько успокоился.

На следующий день Артура вызвал заместитель по режиму. Он тоже прослушал рассказ и спросил, что Артур про это думает.

Так как Артур за ночь уже кое-что придумал, то ответил сходу.

— Наверное, они хотят «Импульс» под себя взять, «крышевать», как говорят.

— Что? — переспросил режимник.

— Ну, обеспечивать нашу охрану, отгонять бандитов, а за это деньги с нас брать, — объяснил Артур.

— Это ты телевизора насмотрелся, — улыбнулся режимник. — Не такой случай, глупости. Ты парень хороший, я тебе объясню. Это кто-то добирается до Юрия Иннокентьевича. Понимаешь, наша территория — лакомый кусочек, так и хочется кое-кому соорудить на этом месте торгово-развлекательный комплекс. А наше предприятие мешает. Вот они и рыщут, ищут способы нас отсюда выселить. Один из таких способов скомпрометировать Юрия Иннокентьевича, устроить скандал. Ну, это мы выясним, как они офицера сумели привлечь к столь недостойному занятию. Разберемся. Все, молодец, что нам рассказал.

— А дальше, что?

— В каком смысле — «дальше»?

— Мне что отвечать, когда капитан позвонит?

— Отвечай, что по этому вопросу следует звонить Игорю Петровичу Аверину, то есть мне.

— А телефон давать служебный?

— Никакого телефона давать не надо… Не будет он спрашивать номер телефона. Все, свободен.

Артур вышел от режимника в некотором недоумении. Денис Витальевич больше не звонил.