Обнаров

– Надоело! – Обнаров поднялся, прошелся по кабинету. – Валера, душа просит чего-то нового, неизведанного.

– То есть стабильные деньги твою душу уже не устраивают.

– Нет.

– Не передумаешь?

– Ты чай-то пей, пей.

– Если я не куплю твою половину, я буду идиотом.

Обнаров взял листок бумаги и написал на нем цену.

Юдин дернул, ослабил галстук, расстегнул пуговицу ворота рубашки.

– Это я смогу собрать только к концу месяца.

– Неделя, Валера. Семь дней, – спокойно и холодно подытожил Обнаров. – В плюсы запиши, что я именно тебе предложение сделал.

Юдин встал, пошел к бару, налил две рюмки коньяку. Одну из них подал Обнарову.

– Семь так семь. Не передумаешь? Костя, ты душишь курочку, которая несет тебе золотые яйца.

– Не передумаю.

– Документы сегодня подпишем.

– Не подпишем. Я тебя, хитрую матрешку, знаю. Свяжешь меня обязательствами, проволокитишь с оплатой. Я и другому продать не смогу, и от тебя, как от козла молока… Утром – деньги, вечером – стулья, вечером – деньги, утором – стулья. Далее по классику!

– Расскажи хотя бы, чего затеял?

Обнаров закрыл глаза, запрокинул голову.

– Не сомневайся, Валерик, дело верное, благородное.

– Костя, может, проблемы какие?

– У Обнарова нет проблем. Обнаров успешен и удачлив во всем. Давай о деле. Нашел мне что-нибудь стоящее?

– Костя, давай определимся, что ты подразумеваешь под понятием «стоящее».

– Между «стоящее» и «деньги» я ставлю знак равенства.

– Давно ли? – недоверчиво спросил Юдин.

Из-под вороха бумаг Юдин извлек несколько сколотых степлером листков.

– Только следи за лицом, Костя. Не надо делать таких выражений, как перед казнью. Твоим критериям отвечают четыре предложения. Самое выгодное с финансовой точки зрения предложение банка «Мистраль». Работы мало, денег много.

– Что хотят?

– Хотят, чтобы очень известное лицо в десятисекундной рекламе выдавало себя за их клиента и расхваливало их банк.

– Что это за банк?

– Откуда я знаю? Тебя банк интересует или его деньги?

– Дальше?

– Дальше кино. На «Мосфильме» запускают два проекта. Один в Тбилиси, у Зураба Гагурия. Ты у него работал. Кстати, он заходил, просил с тобой связаться. Ты в Лондоне был.

– Что за кино?

– Тебя наше интересует или грузинское?

– Нет, Зураба я знаю. С ним всегда одно удовольствие работать. Что наши?

– Наши… Наши… Только, Костя, следи за лицом. Проект номер раз носит рабочее название «Танго разбитых сердец», две серии. Месяц работы, из них четырнадцать съемочных дней – твои. Им обязательно нужно известное лицо для приманки. О тебе они, конечно, и мечтать не могли, но…

– Не нужно подслащивать.

– Прости. Идем дальше. Мои ребята прочли сценарий. «Мыло». Причем довольно низкосортное. Но там главная женская роль у девочки, у которой очень богатенький и известный папочка. Папочка хочет из своей детоньки слепить кинозвездочку за свои же бабочки. Ничего предосудительного или незаконного здесь не вижу. Появится она с тобой, следовательно, и уровень у нее соответствующий, и мордашку запомнят.

Юдин посмотрел на Обнарова. Тот слушал его с холодной усмешкой пренебрежения. Юдин дотянулся до своей рюмки с коньяком и залпом выпил остатки.

– Я тебя предупреждал, Костя… – не выдержал, сказал он. – Второй проект – мистический триллер с рабочим названием «Иные». Ты – потенциальный претендент на укротителя темных сил. Пот, грязь, вода и компьютерные спецэффекты. Много надо бегать, слов мало, сюжет запутанный и бредовый, но положительное есть: всего две серии. Недельку поползаешь по тверским болотам, недельку в студии покукуешь.

– Здесь тоже богатенький папочка?

– Нет, здесь амбициозный и, я бы сказал, неглупый продюсер. Фильм хочет прокатать по западным и штатовским фестивалям. Запустить на их рынок. Козырь – спецэффекты, которых никто еще в мире не делал.

– Я понял.

– Ну, и что ваша светлость скажет рыжему старику Юдину?

– Работать будем.

– Слава Всевышнему! – возвел руки к небу Юдин.

Он пристально посмотрел на Обнарова, потом спросил:

– Костя, у тебя точно все в порядке?

– В полном.

– Я подготовлю бумаги. Позвоню, приедешь подписать.

Они пожали друг другу руки, и Обнаров ушел.

Юдин озадаченно смотрел на закрывшуюся за спиной Обнарова дверь.

– Пусть шлепнет меня по рыжей голове моя старая еврейская мама! Скажу за то, что не можно умным мужам делать такие роскошные глупости…

В кабинете художественного руководителя актерского факультета Алексея Петровича Преображенского Обнаров сидел уже минут десять.

Поздоровавшись коротко, с подчеркнутым налетом официальности, Преображенский предложил Обнарову присесть, указав на стул напротив своего стола, и далее, не замечая его присутствия, продолжил работать с бумагами, аккуратными стопками разложенными на столе.