«Дружба - единственный вид любви, уподобляющий нас богам или ангелам.

Наверное, именно такой любовью любят друг друга ангелы»

К.С.Льюис

Главная героиня молода, энергична, и ее главное желание - найти любовь всей ее жизни. А что, если он француз? Бросить все, и бежать навстречу рассвету к Эйфелевой башне? Как выпить утром кофе. С круассаном.

Ее козырь - биться до конца, растворяя в ацетоне все преграды. Даже если главная преграда - ее школьная любовь.

Я смотрела на него, пытаясь вспомнить все самые яркие события из нашей жизни, чтобы запереть их на три замка в своем сердце и доставать только тогда, когда захочется вернуться в прошлое. Яркое прошлое. На самом же деле в голове крутились обрывки прикосновений человека, который, казалось бы, развернул мою жизнь на триста шестьдесят градусов. С ним запах приближающейся весны мне казался более сладким, а вкус утреннего кофе для меня был более терпким.

- Маш? Слышишь?

В реальность меня возвращает Никита, возмущенно смотря на меня.

- Смотришь на меня, а будто и не на меня. Куда-то сквозь. У тебя все в порядке? Я с тобой разговариваю.

- Да, прости. Задумалась.

Мой идиотский влюбленный взгляд не смог бы определить разве что неопытный первоклассник, предположив, что я заболела. Мои глаза блестели как гирлянда, а щеки самопроизвольно наливались румянцем от мыслей, которые посещали мою голову. Я достаточно часто «витала в облаках», разрисовывая свою реальность самодельной гуашью. Кажется, он тоже догадывался о том, что со мной произошли метаморфозы. Только виду не подавал. Наверное, ждет, когда я расколюсь на тысячи осколков сама.

***

С Никитой мы были знакомы еще со школьной парты.

Мы с родителями перебрались в Москву из Екатеринбурга после того, как я окончила восьмой класс. И, следующий учебный год я уже начинала в новом городе, в новой школе, в окружении незнакомых и новых мне людей. Наверное, мне повезло потому, что я общительная. Это качество спасло меня, и я с легкостью перезнакомилась со всеми в течение нескольких недель. Иначе, я могла стать изгоем в своем классе, как Маринка, которую никто не принимал, и не понимал. Помню, мы смеялись над ней, и ее нестандартным образом. В наше время быть готом – дело обычное. Но, когда такие, как ты единицы – приходится выживать, а не жить. За ее спиной мы шептались, предполагая, что ночами она ходит на кладбище, и колдует, наводя на каждого из нас порчу и сглаз. Вечерами я представляла, что в руках она крутит мою куклу Вуду, протыкая мое плюшевое тельце сотнями иголок. Не исключено, что все так и происходило.

Никита в то время учился в старших классах, гордо демонстрируя статус выпускника, и, обгоняя меня на два года.

В первый раз наши глаза встретились в столовой.

Передо мной спиной стоял высокий парень с хаотично уложенными волосами, и блестящей сережкой в ухе. Его джемпер смело обливал контуры тела, собирая возгласы и взгляды других девчонок. От него пахло какой-то туалетной водой, от чего у меня закружилась голова. Гормоны били в голову с неестественной силой.

- А это кто? – шепчу своей новоиспеченной подруге Светке.

- Ты еще не знаешь? Это же Никита Васильцев. От него все сходят с ума….

Я недоверчиво смотрю на подругу:

- Хм, и ты тоже?

Она прикусила губу, решив не отвечать на мой глупый вопрос.

- Правда, поговаривают, что у него кто-то есть. Ну, не из школы.

- Да? Ну, это не проблема.

- Ты что задумала?

В этот момент парень разворачивается, и застывает, уставившись на меня. Я поднимаю на него глаза, и, кажется, тону. Тону в омуте зеленых глаз. Смотрю в самую глубь, и вокруг меня больше ничего не существует. Он улыбается, а я не вижу этого. Только еле чувствую неощутимые и несуществующие прикосновения, которые я придумала сама. Я растворяюсь, подобно сахару в кипятке. Приятнее быть единым сладким сиропом, чем существовать отдельно приторной гранулой. Расплываюсь в глупой улыбке, закручивая белокурый локон на палец. Он подносит стакан с чаем к губам, но, в этот момент кто-то толкает его в локоть, и все содержимое в секунду оказывается на моей белой рубашке. Это как в замедленной съемке. До этого момента мне казалось, что прошло лет десять, пока я искала в этом омуте спасательный круг, на самом же деле, все заняло не более минуты. Улыбка на наших лицах сменяется гневом и испугом.

- Черт, что ты творишь? – ору я.

Благодаря этому криворукому парню теперь все будут знать, что лифчик у меня в лиловый цветочек. Какой позор. Коричневая жидкость резво расползается по ткани, и я готова сейчас же провалиться сквозь землю.

- Прости, я... не знаю, как это вышло. Эй, - он толкает парня позади себя в плечо, - аккуратнее.

- Ну, спасибо, - говорю ему, и бегу в туалет.

Что он о себе возомнил? Снимаю с себя рубашку, смело окуная ее в раковину. В прошлый раз «большой» школьной стиркой мне приходилось заниматься в классе 6, когда на меня вылили тарелку с борщом. Чувствую себя неудачницей.

- Эй, вот ты где!

Я поворачиваюсь на звук, и в дверях застаю того самого Никиту Васильцева. Округлив глаза, я не нахожу слов, чтобы выразить свое недовольство.