Обними меня крепче

– Именно уходить от тебя я и не хочу, но на сей раз ты меня отталкиваешь. Я же всего лишь дал тебе то, чего ты хотела.

– Я всегда хотела быть с тобой, а ты выбрал другую.

– Я выбрал не ее, а сына, и тебе это отлично известно! Сколько можно повторять, что мне очень жаль? Я не могу доказывать это тебе снова и снова. Или ты веришь мне, или нет.

Линдси еще никогда не видела его в такой ярости, но тем не менее у нее и в мыслях не было, что он может ее ударить. Дерек Уолш мог причинить боль только ее сердцу.

Линдси наклонила голову, высматривая свою одежду. Из глаз хлынули слезы, но, собрав волю в кулак, она заставила себя держаться.

– Я верю тебе, это не проблема, но не могу не думать, что могла бы любить твоего сына вместе с тобой. Только ты не дал мне ни одного шанса.

От его массивного тела, заполнившего дверной проем, исходили волны ярости. Дерек тяжело дышал, но глаза его жадно шарили по ее телу, словно пытались запомнить все детали, прежде чем он уйдет и в этот раз. «Только не уходи».

– Прошу тебя, уйди, – проговорила она тихо.

В ту же минуту Дерек вышел – нет, выбежал – в коридор. Линдси слышала, как он буквально слетел вниз по лестнице, и прежде чем открылась входная дверь, послышались сильный удар – это его кулак во что-то врезался – и негромкое ругательство. Скорее всего, осталась трещина в панели. Она поморщилась, словно ударилась сама.

Теперь можно и поплакать.

Глава 15

В воскресенье утром Линдси и Мэлони встретились с отцом за поздним завтраком. Платила за всех Мэлони. Вероятно, поэтому Исаак и согласился – он, как всегда, был на мели, потому что никак не мог найти постоянную работу. После инсульта, случившегося семь лет назад, он был на инвалидности, но не работать позволить себе не мог, поэтому частенько брался за временную работу с минимальной оплатой то здесь, то там и нигде долго не задерживался. Линдси очень переживала за отца: с каждым годом он все глубже погружался в депрессию. Дочери были уверены: если бы он мог найти постоянную работу и прочно встать на ноги, то почувствовал бы себя намного лучше.

Ей следовало лучше знать, что к чему. Из-за отца она в свое время бросила колледж, решив, что потом вернется к занятиям, а пока побудет немного дома. Прошлой осенью она тоже решила отложить все свои дела и помочь ему. Он был в трудном положении и без машины не мог работать. Линдси боялась, что если он не будет поддерживать хотя бы видимость нормальной жизни, то впадет в депрессию, из которой уже не сможет выбраться.

Она многим пожертвовала, чтобы помочь отцу, это правда, только вот в колледж так и не вернулась – на это попросту не было денег. Но как еще она могла поступить? У него никого не было, кроме них с Мэлони. Но старшая сестра всегда умела устанавливать границы, поэтому не слишком интересовалась его проблемами. Отец никогда и ни о чем не просил Мэлони, а Линдси не посвящала сестру в его проблемы.

Увидев, как отец корчит рожицы Иден, которая теперь хохотала над всем и вся, она засмеялась. Он качал малышку на колене, шептал что-то на ушко и нет-нет да и чмокал в пухлые щечки.

– Я очень рада, что мы наконец увиделись, папа, – сказала Мэлони. – А то ведь внучка тебя забудет.

– Знаю. Постараюсь больше не допускать ничего подобного. Но мы ведь все равно друзья, правда?

Линдси улыбнулась Мэл, потом взглянула на отца: тот уже опять развлекал Иден.

– Как работается в бакалейном магазине?

– Нормально. Скучать некогда.

Мэл и Линдси переглянулись: слишком уж уклончив ответ. Хоть отец и выглядел вполне здоровым, был весел и утверждал, что у него все нормально, что-то с ним все же было не так. Похоже, и его материальное положение никак не улучшилось, что было плохой новостью и для Линдси тоже. Мэлони обычно не выбирала выражения, когда общалась с отцом, поэтому Линдси была ей очень признательна за то, что в этот раз промолчала. Все свои соображения она выскажет потом, когда они останутся наедине.

– Значит, Линдс, ты так и живешь с Мэл и Бреттом? – заговорил наконец отец.

– Да. Пока я не могу себе позволить собственное жилье.

Похоже, он так и не понял, что ее финансовое положение оставляет желать лучшего и, одолжив ему денег, она усугубила ситуацию.

– Для нас Линдси настоящее Божье благословение, – сообщила Мэл. – Она нам здорово помогает.

– Не удивлен. Наша Линдси такая.

Линдси улыбнулась, но слова отца ее задели. «Наша Линдси». Так было всегда: от нее ждали помощи, жертвы, прощения, – и она никогда не отказывала близким.

– Кажется, у нас неприятность, причем большая… – принюхавшись к Иден, сморщил нос Исаак.

Мэл отложила салфетку и потянулась к дочери, спокойно сообщив:

– Ничего страшного, дедушка: надо всего лишь поменять подгузник.

Исаак с готовностью отдал ребенка Мэлони, та взяла малышку, сумку с детскими вещами и отправилась в дамскую комнату. Линдси вдруг почему-то занервничала, оставшись наедине с отцом, тем более что он устремил на нее подозрительный взгляд.

– У тебя все хорошо, папа?

– Я стараюсь, но как-то все…

У Линдси упало сердце.

– Значит, ты солгал и в магазине больше не работаешь?