Обними меня крепче

– Я решительно настроен получить ответы на свои вопросы. Не надейся избежать этого, соблазнив меня.

Вивьен заморгала. А это хорошая идея!

– Не говори глупостей, – сказала она. – Мне просто неудобно, вот и все. Платье ужасно узкое.

Джек знал – она специально тянет время, но промолчал. Дома она сразу же ушла в спальню, пообещав быстро вернуться.

Он сел на черную кожаную софу, еще больше настроенный добиться от нее ответов. Когда она наконец появилась, на ней был пушистый халат, в котором она была в тот самый судьбоносный день, когда он пришел предлагать ей работу. Распущенные волосы рассыпались по плечам в притягательном беспорядке.

– Хочешь кофе? – спросила Вивьен.

– Не возражаю, – ответил он, вставая и следуя за ней на безупречно чистую кухню. Снова увидев ее квартиру – а он давно уже тут не был, – Джек подумал, что ее страсть к чистоте действительно граничит с наваждением.

– Правда, у меня нет еды. – Вивьен повернулась к нему с вымученной улыбкой. – Кое-кто водил меня каждый вечер на ужин.

– Я не хочу есть, Вивьен. Я хочу, чтобы мы поговорили.

Она вздохнула и отнесла две кружки с кофе к столу, за который уже сел Джек.

– Давай сначала, – предложил он. – Вернемся к обвинению Дерила в том, что ты скучная в постели. Из того, что ты сказала, я понял – с ним в постели ты была совсем не такая, как со мной. Это правда?

– Ну… хм… да, – призналась она. – Если хочешь знать, я не делала с ним и десятой доли того, что делаю с тобой.

Это должно было польстить мужскому эго Джека, если бы только его не тревожила мысль, что все ее действия были вызваны только отчаянием.

– Но почему? Ты что, просто притворялась сексуальной? Играла какую-то роль со мной?

Ее шок не вызывал сомнений.

– Нет! Я никогда ничего не изображала с тобой, Джек. Никогда. Мне нравилось все, что мы делали. Я… я даже сама не знаю, почему я с тобой не такая, как раньше. Так было с самого начала. Ты заставлял меня чувствовать то, что я никогда не чувствовала с Дерилом. Я сама этого не могу до конца понять. Знаю только, что обожаю заниматься с тобой сексом и ни за что на свете от этого не откажусь.

Джеку было приятно это слышать.

– Между нами действительно какая-то невероятная химия, – сказал он. – Ну и раз уж мы честно говорим обо всем, ты можешь мне рассказать, почему твоя квартира так выглядит? Я говорю даже не столько о чистоте, сколько об оформлении. Потому что если честно, Вивьен, то это вообще не ты.

Первым ее порывом было отказаться отвечать на эти вопросы. Но потом она поняла, что если уж она не может рассказать об этом мужчине, которого она любит, то кому тогда вообще рассказывать? Она вздохнула.

– Мне придется вернуться в те годы, когда мой отец еще не ушел от нас…

– Я слушаю тебя, – мягко сказал Джек.

Она посмотрела на него долгим взглядом:

– Ты когда-нибудь смотрел по телевизору шоу о барахольщиках?

– Да, было пару раз. – Джек чуть не сказал, какими отвратительными ему казались дома тех людей, но остановил себя.

Вивьен опять вздохнула:

– Судя по твоему лицу, ты уже понял, к чему я клоню. Да, моя мама была барахольщицей.

Джек не был шокирован, ему стало грустно.

– Я понял, – кивнул он. И он действительно понял. Неудивительно, что дети барахольщиков вырастают либо такими же, как их родители, либо диаметрально противоположными. Это объясняло, откуда у Вивьен такая тяга к чистоте.

– Из-за этого ваш отец ушел от вас? – спросил он.

– Да. Он больше не смог этого выносить.

– Она всегда была такой?

– Нет, конечно нет. Я помню, когда я была маленькой, мама всегда содержала дом в прекрасном состоянии. Но после того, как умер мой младший брат – ему была всего неделя, – она погрузилась в депрессию. Иногда она неделями не вставала с постели.

– А отец не отвел ее к доктору?

– Она не хотела идти.

– И тогда все это и началось?

– Да. Она не только не стала избавляться от всех тех вещей, которые купила для малыша, а наоборот, стала покупать новые. Одежду. Мебель. Игрушки. Словно Брендан был все еще жив. Мы бы могли обеспечить половину малышей в Австралии тем количеством вещей, которые она купила. Она ходила за покупками каждый день, пока однажды не отказалась выходить из дому. После этого она открыла для себя покупки через Интернет.

– То есть в вашем доме не было грязи, он был просто забит детскими вещами?

– Грязи там тоже хватало. Было невозможно убираться в комнатах, забитых сверху донизу. В доме не было ни одной комнаты, ни одной плоской поверхности, где бы не лежали вещи. Даже на кухне. Даже в раковине. В конце концов мы перешли на еду из службы доставки.

– И ты питалась только такой едой? Пиццами и прочей подобной ерундой?