Обними меня на рассвете (ЛП)

— Мне это не нравится, — отрезал Лукан, выглядя так, словно хотел пересечь комнату и заключить ее в объятия.

Она послала ему грустную улыбку:

— Я не прошу тебя ничего делать, но вижу в этом логику.

Все остальные молчали. Кроме Шока.

— Черт, нет!

— Я не спрашивала твоего разрешения. В этом есть смысл. Она не увидит во мне угрозы. Я придумаю какую-нибудь сумасшедшую историю о том, что Брэм обманул меня и это моя возможность отомстить. Может, мне удастся выяснить, что ей известно. Может, и нет, но если я смогу убедить ее освободить заложников, тогда мы одержим небольшую победу.

Мертвая тишина в комнате, которая последовала за этим, действительно дала ей надежду.

Брэм прочистил горло:

— У тебя есть несколько веских аргументов. Я не стану с ними спорить.

Лукан резко повернул голову и посмотрел на лучшего друга так, словно тот сошел с ума.

— Ты что, сумасшедший? Ты же не пошлешь Эмму говорить с Морганной. Почему Анка?

— Эмма — его пара, — мягко поправила та. — Я не принадлежу никому, кроме самой себя.

Ее слова прозвучали в комнате как взрыв бомбы. Зарычал Шок. Лукан бросил на нее яростный взгляд, явно готовый спорить. Но больше никто не возражал.

— Мне это не нравится, Анка, — наконец признался Айс. — Хотя эта идея имеет свои достоинства.

— Я хотела сражаться. Признаю, что еще не готова к битве, но общение с ведьмами, которые считали себя выше меня, более ста лет научило меня владеть языком, как мечом. Я могу это сделать.

— Как бы мне ни было неприятно это признавать, я не вижу лучшего плана, — проворчал Герцог. — Но она чертовски опасна, Анка.

Герцогу не нужно было объяснять очевидное.

— Я подыграю девичьей силе или выясню, что она хочет услышать, и скажу ей это. Но самое худшее, что мы можем сделать, — это послать туда группу воинов-мужчин, чтобы сразиться. Она выйдет оттуда с боем. Никаких разговоров не будет. Инцидент в Стоунхендже доказывает, что она не имеет никакого отношения к человеческой жизни, и чем дольше мы спорим, тем больше вероятность, что она убивает людей даже сейчас. Или что Би-би-си доберется до нее раньше нас. Что это будет — лазутчик или война, прежде чем мы будем готовы?

— Вот черт, — проворчал Кейден. — Боюсь, что она права.

Лукан повернулся к младшему брату с выражением недоверия на лице:

— Ты что, совсем с ума сошел?

— Мы все это уже слышали, — настаивала Анка. — Если у тебя нет идеи получше, позволь мне пойти.

Шок схватил ее за запястье:

— Черт возьми, нет. Я же тебе сказал.

— Ты мне не пара, — она выплюнула резкие слова, мгновенно пожалев о боли, которая пронеслась по его угловатому лицу. — Анка смягчила выражение своего лица и прижалась к нему, чтобы обнять: — Спасибо тебе за заботу сейчас, как и всегда. Но время на исходе. Если я хочу, чтобы магический мир не попал в новости, я должна идти немедленно.

Она вывернулась из объятий Шока, глядя мимо выражения предательства на лице Лукана, и бросила на Кейдена вопросительный взгляд:

— Пусть твоя подруга позвонит в ту газетенку, на которую раньше работала. Закиньте удочку, чтобы узнать, что они знают. Скажи ей, чтобы она пустила в ход какую-нибудь другую историю о Морганне, если понадобится. Магический мир не нуждается в большем внимании. Я…

«Вернусь?» Она не могла этого обещать. Если Морганна обратит на нее свое легендарное раздражение, она может умереть вместе со всеми людьми. Лучше даже не упоминать об этом.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Затем, бросив последний взгляд на Лукана, на его отчаянный, встревоженный взгляд, желающий, чтобы она осталась, она с сожалением улыбнулась и вышла.

****

Ветер проносился по холмистой равнине вдоль всей Валла Адриана. Выйдя от Брэма, Анка поняла, что ей следовало задать больше вопросов о местонахождении Морганны, хотя бы для вида. На самом деле здесь недавно кто-то умер, и ее баньши-чутье могло уловить смерть. Несмотря на то, что стена была длиной более ста километров, ей потребовалось меньше двух минут, чтобы найти нужное место. Морганна прислонилась к сверкающему белому «Лендроверу» и принялась ковырять ногти. Пена платиновых волос, почти как облако, ниспадала ей на спину. Пять человек в машине прижались испуганными лицами к стеклу, глаза их были полны мольбы. Шестой был уже мертв. Морганна выглядела совершенно скучающей.

Когда Анка приблизилась, ее сердце бешено заколотилось. Внешне Морганна ле Фэй могла бы выглядеть милой и нежной. В глубине души она была ужасной сукой, которая получала огромное удовольствие, заставляя других подчиняться своей воле. Судя по всему, она также была похожа на двухлетнюю девочку, твердо решившую добиться своего.

Морганна вскинула голову при ее приближении, и ее фиалковые глаза сузились. Они были так похожи на глаза Оливии, что Анка чуть не запнулась, когда Морганна увидела ее подпись.

— Кто ты такая, ведьма?

— Меня зовут Анка. Я пришла помочь.

Морганна презрительно изогнула бровь:

— Зачем мне помощь? Уверяю, я могу угробить этот неуклюжий транспорт, полный глупых людей, без каких-либо проблем. Один взмах моей руки и…