Обольщение

– Мы пережили тряску по ужасным дорогам, – с напускной веселостью бросила она. И увидела, как Лукас обернулся к Тому и пожал ему руку. Джулианна вспомнила, что последний раз эти двое встречались в Пензансе. Прошло больше месяца с тех пор – с того памятного дня, когда она приехала на очередную встречу их общества. В тот день Джек привез Педжета в Грейстоун.

Помнится, тогда Лукас не одобрил ее общение с Томом. Теперь брат держался холодно и формально.

– Благодарю вас за то, что сопроводили Джулианну в город, Томас.

– Не за что, был рад помочь, – коротко ответил Том.

– Если ты не возражаешь, Том останется у нас на ночь, – поспешила сказать Джулианна.

– Он останется лишь на одну ночь? – невозмутимо уточнил Лукас.

И Джулианна вдруг осознала, что не может уловить ход мыслей брата. В этот самый момент он напомнил ей Педжета. Но не мог ведь Лукас обманывать ее – и Амелию, Джека? Впрочем, разве не очевидно было, когда Джулианна подслушала разговор Лукаса с Педжетом, что брат каким-то образом был втянут в войну против Франции? Разве он не упоминал что-то о приказах из Уайтхолла?

– Я направляюсь в Шотландию, – объяснил Том.

– Ах да, на это радикальное собрание Томаса Харди! – Лицо Лукаса оставалось непроницаемым, в тоне брата засквозила насмешка. Но прежде чем Джулианна успела встревожиться, Лукас добавил: – Едва ли этот съезд – тайна, не так ли? Так что заходите в дом. Я распорядился об ужине для нас. – Он выразительно посмотрел на Джулианну: – Я поражен тем, что ты не попыталась убедить меня позволить тебе поехать с ним в Эдинбург.

Джулианна вспомнила о съезде радикалов в Лондоне. И предпочла просто улыбнуться.

Взгляд брата снова стал резким.

Джулианна остановилась перед открытой дверью гостиной, в которой Лукас наслаждался одиночеством в компании бренди и London Times. Ужин закончился какое-то время назад, и брат переоделся в пейслийский халат и комнатные туфли. При виде Джулианны он поднялся, вскинув вверх темную бровь.

Джулианна осталась в том же платье, которое надела к ужину. Это было ее лучшее платье: из розового, в цветочек, шелка, с квадратным вырезом и рукавами в три четверти, с широкими юбками, украшенными рюшами, под которыми скрывались нижние юбки из ткани потемнее, с узором из роз. Амелия настояла, чтобы она взяла с собой мамины кулон и серьги с жемчугом, которые Джулианна, впрочем, уже сняла. Улыбнувшись, она вошла в гостиную, но тут же посерьезнела и плотно закрыла за собой дверь.

– Ужин был весьма недурным, – завел разговор ни о чем Лукас, отодвигая для сестры маленькое бледно-голубое кресло с резными и покрытыми белой краской подлокотниками и ножками. – Я рад, что ты оказалась в городе, Джулианна, но утром мне придется уехать. Это вышло довольно неожиданно, но меня не будет всего несколько дней.

Джулианна подумала о съезде, который должен был длиться два дня, и вздохнула с облегчением. Лукас ни за что не должен узнать истинную причину, побудившую ее приехать в это время в Лондон.

– Обо мне не беспокойся, – сказала она и замялась, не решаясь задать вопрос. И на этот раз Лукас отправлялся в какую-то поездку. Разве Джулианна не гадала уже над тем, всегда ли он был в Лондоне, когда утверждал, что отправляется в столицу? – Куда ты собираешься?

– В Манчестер. Я нашел новый литейный завод для переработки нашей руды.

Джулианну охватили сомнения по поводу его истинных намерений.

– Ты приложил колоссальные усилия, чтобы поладить с Томом, Лукас, и я ценю это.

Она села в кресло.

Лукас расположился на диване, вытянув длинные ноги. Отбросив ненужные любезности, брат прямо заявил:

– Мне не нравятся его наклонности. И я всерьез опасаюсь, что он подтолкнет тебя к действиям, которые ты при обычных обстоятельствах даже представить себе не можешь.

– Я не так безропотна и глупа, – возразила Джулианна, удивленная его словами.

– Но ты легко поддаешься чужому влиянию. – Пристальный взгляд серых глаз брата дрогнул.

Неужели он имеет в виду ее нелепую, безрассудную влюбленность в Педжета? Джулианна не знала, как начать такой важный для нее разговор – как спросить брата о лондонском доме, Педжете, собственных делах Лукаса в военное время.

– Почему ты не сказал мне, кто он?

Лукас замялся:

– Мне показалось, это не имело значения, Джулианна.

Она напряженно застыла на месте.

– Не сомневаюсь, ты лжешь мне и сейчас!

Как ни странно, он вспыхнул до корней волос, но промолчал.

– Во что тебя втянули? Ты почти не бываешь в Грейстоуне, зато вечно торчишь в Лондоне – или, по крайней мере, так говоришь! И как это мы можем позволить себе содержание такого дома? Ты что, тоже шпион? – вскричала она.

– Я – не шпион. Однако я – патриот. И если я могу внести какую-то скромную лепту, хоть как-то помочь своей стране, я сделаю это. – И в тоне, и в глазах Лукаса мелькнула твердость. – Этот дом принадлежит нашему дяде, и он никогда тут не живет. Я снимаю здесь комнату за очень маленькую плату.

«Насчет дома мы выяснили», – подумала Джулианна, потрясенная тоном и выражением лица брата.