Обольстительница в бархате

Он оставил своих родственников без особых церемоний. Большинство семей и женщин уже направились к выходу. Саймон пошел к тому месту, где в последний раз видел мисс Нуаро в облаке зеленого шелка, декламирующую забавную поэму с мастерством, достойным комической актрисы.

Когда Лисберн добрался туда, ее уже не было.

* * *

Сквозь толпу покидавших зал зрителей он вышел на улицу. Нигде не заметил и намека на зеленое шелковое платье или на кремовую шаль. Возле подъезда скопились наемные и частные кареты. Бранились кучера, ржали лошади, бренчала упряжь. Народ обсуждал поэзию, чуть было не случившуюся драку и модистку в стильном зеленом платье.

А она ускользнула. Сейчас мисс Нуаро уже в районе Сент-Джеймс-стрит, прикинул Лисберн.

Он думал — отправиться ли в ту же сторону, или оставить ее в покое. Было уже поздно, а завтра ей на работу. Ему не хотелось отпускать ее слишком быстро, но пусть это будет не сегодня. Он добился определенного прогресса, правда, не вполне достаточного. Преследовать ее сегодня будет полным безрассудством. Он разрушит достигнутое.

Поэтому Лисберн вернулся в здание и в одном из кабинетов нашел Суонтона.

Поэт раздраженно укладывал в портфель исписанные листы. Саймон отлично знал эту его манеру.

— Я вижу, ты удачно отделался ото всех, — заметил Лисберн. — Девушки не хватают тебя за лацканы и не виснут на фалдах.

Суонтон пачками засовывал стихи в портфель.

— Вот дьявол! Что это за парень, который раскричался? С ним невозможно не согласиться. Это настоящая макулатура!

— Не гениально, конечно, но…

— Надо с этим завязывать, но оно сильнее меня, — продолжал Суонтон. — И самое интересное, что за этот вечер мы собрали столько денег, сколько спонсоры приюта для глухонемых собирают за полгода. Это леди Горрелл сказала. — Он помолчал, потом поднял взгляд от помятых листов со стихами, которые так много барышень считали бесценными. — Я видел, как ты вошел. С мисс Нуаро.

— Она пыталась пробраться в зал до того, но не было свободных мест. Поэтому я отвез ее в цирк.

— В цирк… — повторил Суонтон.

— В Астли, — уточнил Лисберн. — Ей понравилось. Поэтому-то она не испытывала негативных эмоций, когда мы вернулись сюда, и сохранила присутствие духа, чтобы защитить твою прибыль.

Раздраженное выражение лица Суонтона смягчилось. Он заулыбался. Потом весело рассмеялся.

— Я, конечно, хорошо помню мисс Леони. Еще по Парижу. Кто может забыть такие глаза? И таинственную улыбку. Я только забыл, насколько она находчива. Это не просто любезность — то, что она сделала, изменив настроение зала.

— Ты не знаешь и половины всего, — сказал Лисберн. — Она спасла не только твой поэтический вечер. Моя кузина Глэдис практически спровоцировала Валентайна на дуэль.

— Это она отчитала того шумного господина? — спросил Суонтон. — Я ее не видел. Люди начали вставать, а леди Глэдис находилась за колонной. Я не слышал, что именно она сказала. Но ее голос — просто чудо какое-то! Такой мелодичный.

Лисберн никогда не задумывался о том, какой у Глэдис голос. То, что она сказала, было настолько провокационно, что в голову не приходило обратить внимание на то, каким голосом это было произнесено.

— Глэдис лучше всего слушать на расстоянии, — заметил он. На безопасном расстоянии от Лондона до Ланкашира.

Наконец, Суонтон закрыл свой портфель, потом нахмурился.

— Надо поблагодарить мисс Нуаро. Нет, этого недостаточно. Я подумаю, какую услугу ей можно оказать. Если бы не она, тут случился бы настоящий дебош. Это будет мне уроком. Не стоит затягивать такие мероприятия. В будущем, один час, и не более того.

— Но девушки желают внимать поэзии целый день и целую ночь, — напомнил Лисберн. — Половину из них силком увели из зала. Если ты посвятишь им лишь час, они будут чувствовать себя обманутыми.

Поэт продолжал хмуриться.

— Надо придумать, что делать с девушками, — сказал Суонтон. — Они занимаются благотворительностью и тому подобными делами.

— Кто?

— Сестры Нуаро, — объяснил он. — Кто-то говорил мне об этом. Может, сама мисс Нуаро? Или это была Кливдон?

— Я знаю, что они подобрали мальчишку на улице, — сказал Лисберн.

Суонтон закивал головой.

— Они занимаются такими вещами. Нужно как следует над этим подумать. Может быть, стоит организовать сбор средств в их пользу. — Он поморщился. — Но не так уныло и… траурно.

— Я об этом подумаю, — сказал Саймон. — У тебя полно забот. Ведь нужно отгонять от себя всех этих невинных созданий, чьим преклонением ты не позволяешь себе воспользоваться. А у меня нет никаких дел.

Глава 4

Симметричное совершенство.

Миссис Н. Гири, придворный изготовитель корсетов, Сент-Джеймс-стрит, 61, имеет честь сообщить благородным дамам о своем возвращении из Европы и о том, что теперь у нее (в дополнение к знаменитым корсетам с косточками «Corset de toilette») появились самые модные и элегантные корсеты, которые когда-либо производились… В них нет чрезмерного давления на талию, чем отличались все корсеты за последние 300 лет… Две гинеи, деньги наличными.

«Придворный журнал». 16 мая 1835 г.