Оборотень (СИ)

 - Порой мне кажется, сорвав с тебя ожерелье, я лишил себя последней надежды быть с тобой. Твое спокойное поведение, равнодушие, игнорирующий взгляд меня убивают. Было проще, когда ты боролась за мое внимание, тогда я был уверен, что ты со мной, но теперь…  Я больше не могу понять, о чем ты думаешь, а главное, о ком?! - больно сглатывает вставший комок Джэксон, поднимая голову вверх, вытягивая шею до упора.

- Я не устану писать о том, как люблю тебя, как хочу быть с тобой, как хочу все исправить. Но если ты судьбой определена вожаку стаи, то я бессилен перед волей Тора! - отчаянно вздохнул, опуская взгляд на догоравшую бумагу. - Как я мог проявить слабость в тот день, отозвать сделанное предложение?! Кто я после этого в твоих глазах? Кто я после этого в своих глазах? Я же понимал, что означало ожерелье на шее! Ты тогда была моей, а я так просто взял и уступил тебя своему брату! Ааа... Ррр... - из глубины послышалось отчаянное рычание.

Брюнет скинул рубашку с плеч и выскочил на балкон. С болью взглянув на луну, прыгнул вниз, превращаясь в волка, разрывая оставшиеся вещи.

- Единственное, что сейчас в моей власти, это любоваться тобою со стороны! - волк тоскливо взглянул на Эмили, стоящую на балконе и исчез с глаз.

Девушка продолжала стоять и смотреть на полную луну, поглаживать живот, успокаивать малышей, теребящихся в утробе. Казалось, что именно это светило было причиной их столь беспокойного поведения, которое не давала уснуть этой ночью.

Здоровый коричневый волк бежал по лесу, стряхивая грустные мысли, которые изводили человеческую сущность. Холодный ветер бил ему в морду, свистел в ушах, заглушая окружающий мир. Это не пугало, так как на своей территории было спокойно, и можно было расслаблено прогуливаться дальше. Как совсем близко послышались странные звуки: учащенное дыхание и женские рваные стоны.

Волк сомневаясь, что хочет увидеть уединившуюся пару при полной луне, решил обойти стороной. В эту ночь сородичи спаривались, выплескивая все эмоции, накопившиеся за месяц. Кто-то находил свою пару, а кто-то просто удовлетворял дикое желание. Только Джэксон понимал, что в его случае будет мало просто удовлетворить желание похотливого животного, тем более, когда с выбором пары он уже определился.

- Да, Робэрто, - женский голос резал слух. - Только не останавливайся! - и кровь забурлила в волчьих венах, поднимая адреналин...

Лиха беда начало

До боли знакомый голос, не так давно любимый, стонал, таял в наслаждениях и снова в порыве страсти возрождался. Волк злобно оскалил клыки, чуя в воздухе предательство, шел на голоса, осторожно ступая по земле. Злость и ярость ядерным коктейлем растекались по венам.

Выходя из-за дерева, волк увидел то, чего ожидал, но меньше всего хотел. Самый близкий, самый родной, для которого ничего не жалел в жизни, всегда уступал и больше всех любил - младший брат - прессовал своим могучим телом хрупкую рыжею красавицу Лару. Казалось бы, что любовь к ней давно угасла, но было больно и обидно, вспоминая первые сильные чувства, безумную страсть, свою первую любовь! Двойное предательство било и унижало столь сильное животное, но гордость не давала упасть вниз морально.

Пара затихла, почуяв третьего. Неприятно и стыдливо зажав свою страсть, девушка спрятала лицо за широкой грудью, заслонявшей её от яростных карих волчьих глаз. Блондин опустил голову, не поворачивая лица на ходящего вокруг, с неприязнью рычавшего волка. Взъерошенный зверь обошел пару, лежащую на земле, прыгнул через овраг и скрылся среди деревьев.

Джэксон не мог понять, на что обижается, и что именно бьет больнее - предательство первой любви или предательство брата, а может то, что он снова уступил свою любимую? В голове все смешивалось, путалось и не приводило ни к одному адекватному выводу. Хотелось перегрызть им обоим глотки, или чтобы это сделали они с ним, вот только что это даст? Где тот выход, о котором всегда твердят мудрецы? Где тот самый свет в темном тоннеле? Как жить дальше и смотреть в глаза любимой, которую обрек на несчастную любовь. Отдал глупцу, который ведется на каждую самку, предавая свою семью, девушку – мать ещё не родившихся его малышей.

Волк добежал до обрыва, у которого Эмили, плача, признавалась в любви, с которого прыгнула, отказываясь мириться с его волей. Но его упрямство и твердое решение сделать все правильно, а не как велит любящие сердце - спас и снова заставил делать то, от чего она просила спасти! Кто он после этого?!

 Зверь сел на край, упрекая человеческую сущность в разлуке с парой, с болью взглянул на луну и завыл, постанывая.

* * *

Все куда-то поисчезали, никак не нагуляются в полнолуние, зверье. Хотя мне даже немного завидно, сама не прочь бы прогуляться. Вспыхнули воспоминания о прогулках по лесу, а сейчас Робэрто даже не предлагает сходить куда-нибудь. А про старшего Ливертона вообще молчу - тот вообще может не появляться дома неделями, а когда явиться - ни привета, ни ответа.