Оборотень (СИ)

— Волос Кигебро, — с ужасом повторила Сабина. — Что же ты наделал Ульдорн?

— Что, Сабина? Я сделал чудовище, — сердито ответил Ульдор, — я был очень сердит на его отца.

— Нет, Ульдорн, ты сделал не чудовище, а сделал равного себе.

— Нет никого равного мне! — зло выкрикнул Ульдорн и немного успокоившись добавил, — он даже тебе не ровня.

— Волос Кигебро, — повторяя Сабина не верила своим ушам, — как ты посмел, Ульдорн?

— Сила Кигебро всегда будет управлять им. Ему никогда не подчинить ее. Я не позволю. Он опасен разве что для людей. И даже среди них есть тот, кто может его убить.

— Кто?

— Его отец.

— Какой же ты…

— Какой, Сабина? Жестокий — так ты меня уже называла, бессердечный — так тоже называла, как ты меня еще не называла? Я тебе уже сказал, что был зол на его отца. Какое наказание может быть для него лучше, чем убить единственного сына, которого до этого за восемнадцать лет он полюбил всем сердцем?

Сабина молчала, не в силах найти подходящие слова.

— Ты хочешь, чтобы я разрушил заклятие, делающее его чудовищем. Я не сделаю этого. Не потому что не могу, хотя это и так, а потому что не хочу этого делать. Молодой князь всегда будет чудовищем. А ты что же позвала меня только затем, чтобы поговорить о нем?

— Нет, не для этого. Сыграем?

— Когда я отказывал тебе в этом? Конечно сыграем. Что ты хочешь, чтобы я поставил?

Вильгейм внес в комнату и поставил на стол шкатулку с человечками, а затем удалился.

— Не спеши, Ульдорн. Посмотри сначала, что поставлю я.

Вильгейм снова вошел в комнату. В этот раз в его руках был небольшой деревянный ящичек, длинна каждой его стороны была не больше десяти сантиметров. Сверху ящик был закрыт куском деревяшки. Вильгейм остановился возле Сабины. Ульдорн не отрывал взгляд от ящичка. Казалось, что он хотел проникнуть взглядом сквозь его стенки и увидеть содержимое как можно скорее. Вильгейм снял кусок деревяшки, скрывавший находящееся внутри. Всего один камень лежал в нем. Слегка голубоватый и с мерцающей искоркой в центре.

— Я не знал, что он у тебя, — тихо произнес Ульдорн, протягивая руки к камню.

— Ульдорн, он пока не твой. Выиграй сначала, — напомнила Сабина.

Ульдорн опустил руки. Было видно, что ему так и хотелось взять в руки этот камень.

— Что ты хочешь, чтобы я поставил?

— Волос Кигебро.

Ульдорн удивленно посмотрел на Сабину.

— Ульдорн, он ведь у тебя есть. Или тебе не нравится моя ставка?

Ульдорн посмотрел на камень, потом на Сабину.

— Я согласен.

— Я начну? — спросила она Ульдорна.

Тот кивнул. Сабина достала пять костяных человечков. Она зажала их между ладонями и потрусив, высыпала на стол. Три человечка стояли. Один сидел и один лежал.

— Семь, — посчитала Сабина.

Тогда человечков взял Ульдорн. Он как и Сабина зажал их ладонями и потрусив высыпал на стол. Один человечек стоял, один сидел и три лежали.

— Три, — недовольно поморщившись произнес Ульдорн.

— Ты их подговорила? — он сердито смотрел на Сабину, отказываясь верить, что честно проиграл.

— Ну что ты, Ульдорн. Ты знаешь, что они не поддаются магии, договориться с ними невозможно. — ответила Сабина.

Рука Ульдорна снова потянулась к камню, но он быстро одернул ее. Сабина рассмеялась, наблюдая за происходящим.

— В другой раз он может быть станет твоим. — произнесла она.

Так же молча, как и все время до этого Вильгейм закрыл и унес ящичек.

— Волос. — напомнила Сабина Ульдорну.

— Что ж, ты выиграла, он твой.

— И когда он будет у меня?

— Когда ты за ним придешь.

Сабина непонимания посмотрела на Ульдорна.

— Да, Сабина, когда ты сама придешь ко мне в замок. И не присылай никого за ним. Я его никому не дам. Только тебе. Волос твой, но взять его в руки ты сможешь только если сама придешь ко мне. Сколько лет ты не покидала свой замок? Лет двести? — Рассмеялся Ульдорн.

— Я приду, Ульдорн, — негромко произнесла Сабина.

*****

Двое всадников неспешно поднимались по горной дороге, когда их с грохотом обогнала карета. Но на повороте ее занесло и задние колеса повисли над пропастью. Карета наклонилась и зацепившись дном за камни зависла над пропастью, грозя в любой момент полностью упасть туда.

Кони рвались вперед, но карета медленно и неотвратимо сползала в пропасть. Осознав произошедшее, слуга управлявший лошадьми, спрыгнул на землю и бросился бежать. Другой слуга, сидевший позади кареты, остался висеть на ней, не имея возможности последовать за своим товарищем. Он не мог раскачаться или оттолкнуться, не нарушив хрупкого равновесия, которое удерживало карту от падения в пропасть.

Вильд и Василий, увидев это, быстро соскочили со своих лошадей. Василий бросился к лошадям, запряженным в карету, помогая им удерживать ее. А Вильд наклонившись над краем пропасти открыл дверцу кареты и протянул руку, предлагая помощь тем, кто был внутри. А внутри точно кто-то был, потому как оттуда раздавались женский и мужской крики.