Оборотни

Мы поженились, - голос Жирара упал до шепота. - Во время нашего медового месяца парижская полиция подтвердила невиновность Салливана. Умиравший от рака старик, окна квартиры которого выходили на дом Вальмона со стороны двора, рассказал о том, что видел два года назад. Все это время он молчал, опасаясь за свою жизнь. К дому Вальмона подъехал маленький черный "пежо". Из кабины вышел мужчина и по пожарной лестнице поднялся к окну квартиры Вальмона. Вытащил автомат и начал стрелять через окно. Затем быстро спустился вниз. Видел старик и Салливана, внезапно появившегося в окне. Убийца в этот момент как раз садился в "пежо", тут же сорвавшийся с места. Теперь старик знал, что его дни сочтены, и не боялся мести террористов.

Жирар повернулся и посмотрел на нас. Его лицо осунулось, глаза ввалились.

- Пытался ли кто-нибудь из вас лгать человеку, которого любишь всем сердцем? Если да, то вы поймете, в каком я оказался положении. Едва Жульет стала моей, я получил сведения, обеляющие Салливана, - дрожащими руками Жирар поднес зажигалку к сигарете. - Несколько дней я боролся с собой, потом рассказал обо всем Жульет. Алиби Салливана фальшивка. Он был в квартире. Но не убивал ее отца... Я собрал волю в кулак и предложил ей свободу, - Жирар облизнул губы. - Она поблагодарила меня... и отказалась. Я предупредил ее, что у меня не хватит мужества сделать то же самое еще раз. Только богу известно, что она испытала в тот момент, но ответила: "Я вышла за тебя замуж, Шарль. И хочу остаться твоей женой". С того дня, господа, мы больше не возвращались к этой теме.

Через несколько дней после нашего приезда в Нью-Йорк мне позвонил месье Делакру, посол. Он пригласил нас на званый ужин в честь Поля Бернарделя. Почти три года я безуспешно искал доказательства вины Бернарделя. Мы встречались, улыбались друг другу, но в душе знали, что мы - враги. Дипломатический протокол требовал нашего присутствия на приеме. Сообщил Делакру и о том, что Бернардель пожелал видеть за своим столом Салливана. Зная нашу историю, Делакру спросил, что я намерен предпринять. Я сказал, что должен посоветоваться с Жульет. Впервые за два года мы заговорили о Салливане. "Делай то, что должен, - сказала мне Жульет. - Для меня прошлое умерло". После этого я известил Делакру о нашем решении.

Конечно, предстоящая встреча с Салливаном не радовала меня, даже пугала. Но я верил Жульет... я ей верил. И вот... этим утром... телефонный звонок... Салливан хочет прокрасться к моей жене. Не убийца Вальмона, но, возможно, предатель и... негодяй. Я поднялся в ваш кабинет, Хаскелл, чтобы убить его.

После короткой паузы заговорил Шамбрэн.

- Я думаю, мы можем признать, что встречу Салливана с вашей женой организовал кто-то еще. Ваша жена утверждает, что не посылала записки, которая привела его в кабинет Хаскелла. И Салливан не писал вашей жене.

- Я уверен, что Жульет ничего не писала ему, - ответил Жирар и с горечью добавил: - Но она пришла! Пришла, получив от него записку.

- Которую он не посылал.

- Это он говорит, что не посылал ее.

- Он показал нам записку от вашей жены.

- Ее он мог написать сам.

- А женщина, что говорила с вами по телефону?

Жирар рассмеялся.

- Ваш приятель Салливан знает, как подкатиться к женщинам. Они всегда готовы ему помочь.

- Но зачем он это сделал?

- Он знал, что я попытаюсь его убить. И на чьей стороне оказались бы ее симпатии? На его!

Я вошел в номер Жираров в полной уверенности, что Салливан - наш человек. Обуреваемый ревностью и жаждой мести Жирар не вызывал у меня сочувствия. Но я не мог отмахнуться от его аргументов. Да, он относился к Диггеру с предубеждением, но гораздо лучше, чем мы, представлял себе политическую обстановку во Франции в те дни, когда убили Вальмона. И еще в одном я мог не сомневаться: Жирар искренне верил в то, что говорил.

- Вы заявили, что не допустите политических заговоров или встреч торговцев наркотиками у себя в отеле, Шамбрэн, продолжил Жирар. - Однако Салливан убедил вас, что борется с теми же людьми, что и вы. Хаскелл - его друг. Пьет с ним. Защищает его в драке. Но я утверждаю, что Салливан доверенное лицо Бернарделя. В Париже он действовал по указке последнего. Был шпионом Бернарделя в доме Вальмона. Остается его шпионом и в вашем отеле. И вот еще о чем я подумал. Он пытался отвлечь мое внимание от намеченных контактов оасовцев и торговцев наркотиками, начав эту возню вокруг Жульет. И, надо признать, ему это удалось. Где моя жена, Шамбрэн?

- Не знаю, - в голосе Шамбрэна я уловил некоторую отстраненность.

- Если и знаете, можете не говорить. Скажите только, что она в безопасности.

- Швейцар у дверей на Пятую авеню доложил, что мадам Жирар покинула отель. Больше мне ничего не известно.

Жирар покачал головой.

- Она ушла, чтобы встретиться с ним, ложной была записка или нет. Она пошла сказать, что верит ему, что все еще любит его. Салливан значит для нее гораздо больше, чем я.

- Я бы не спешил с выводами, - заметил Шамбрэн.