«Оборотни» из военной разведки

Это был ощутимый удар по ЦРУ и МИ-6. За провал Пеньковского слетели со своих должностей и непосредственные руководители агента в американской и английской разведках. А чтобы хоть как-то реабилитироваться перед своим правительством, разжечь антисоветские настроения и опорочить Советский Союз, ЦРУ состряпало фальшивку под названием «Записки Пеньковского», изданную в ноябре 1965 года отдельной книгой. В ней от начала и до конца сплошной блеф. Даже буржуазная печать поставила под сомнение наличие рукописи шпиона, считая, что только человек с отключенным сознанием, а проще, круглый дурак, может поверить в существование подобного дневника с рассуждениями о советской политике на уровне 1965 года, то есть спустя два с половиной года после судебного процесса.

По этому поводу бывший сотрудник ЦРУ Пол Плэкстон в одной из статей журнала «Уикни ревью» писал: «Утверждение издателей „Записок…“ о том, что Пеньковский передал рукопись на Запад ещё осенью 1962 года, звучит нелепо, так как он, зная, что за ним внимательно следят, не стал бы подвергать себя опасности разоблачения».

А ещё один осиновый кол забил издателям «Записок…» известный «специалист по русскому вопросу» Зорза из английской газеты «Гардиан». Он тоже воспринял эту книгу как фальшивку и обратился в ЦРУ за её русским текстом. Однако, как пишет Зорза, «штаб американской разведки не смог предъявить оригинала».

Вот и вся правда о Пеньковском и его несуществующих «Записках».

«Тигр» ломает когти

Ни один плут не настолько глуп, чтобы не найти основание для своих подлостей.

Т. Корнер

1974 год. Это был первый год службы Стороженко в центральном аппарате военной контрразведки КГБ СССР, в знаменитой Лубянке, с которой связаны и подвиги в работе честных, порядочных чекистов, и преступления злодеев, выполнявших злую волю тиранов и партийных царедворцев.

В этих стенах, с одной стороны, разрабатывались планы по локализации заговора иноземного врага молодой России Б. Локкарда, нейтрализации шпиона С. Рейли и террориста Б. Савинкова, расследовалось дело об убийстве английскими оккупационными властями 26-ти бакинских комиссаров, отсюда отправлялся на задание легендарный разведчик Н. Кузнецов; а с другой — готовились материалы для сомнительных с правовой точки зрения процессов над так называемыми «врагами народа» и прочее. И всё же светлых дел было больше.

Именно здесь Николай надеялся встретиться с конкретным делом на живого шпиона в «десятке» деевской «мишенной системы». Скоро этот случай, хотя и косвенно, для Стороженко всё же представился.

Суть вопроса в том, что коллеги из соседнего подразделения совместно с территориальными органами госбезопасности вели дело оперативной разработки на подозреваемого в проведении шпионской деятельности военнослужащего. Так как сил и опыта по таким делам у них было недостаточно, они обратились за помощью к тогдашнему начальнику второго отделения подполковнику В. Филиппову, который подключил к этому делу профессионалов — разработчиков.

После

они рассказали личному составу отделения некоторые особенности поиска агента ЦРУ США, — так сказать, для науки, расширения оперативного кругозора, что стало большим подспорьем для дальнейших удачных стартов военных контрразведчиков на тропе поиска отщепенцев — предателей в армейских погонах.

Но всё по порядку…

Под чекистским колпаком оказался молодой человек, на которого сделала ставку американская разведка. Речь шла о старшем инженере лаборатории физики плазмы одного из московских вузов — неком Александре Нилове, который с 1972 года находился в длительной заграничной командировке в Алжире. Там он по контракту работал в Национальном институте нефти, газа и химии в небольшом городке Бумердесе.

За границей Нилов быстро завязал знакомства с иностранцами. Близких друзей среди соотечественников у него не было. Для Александра они — «совки, рабочие лошадки», а он, как сам себя считал, — голубых кровей и белой кости. Они скучны, со стандартным мышлением, заботятся даже за «бугром» о какой-то советской нравственности. Совсем иное он наблюдал в поведении иностранцев — раскованны в поступках, коммуникабельны, без комплексов. «Иностранцы, — рассуждал на досуге молодой человек, — почему-то мне ближе становятся с каждым разом при общении с ними».

Но тут надо пояснить, откуда взялась такая переоценка отношения к людям. Дело в том, что у Нилова возникло чувство — его сердце воспылало страстной любовью к очаровательной перуанке с американским паспортом по имени Глория. Они стали встречаться всё чаще и чаще. Девушка так пленила его, так вскружила голову, что у него зародились планы жениться на иностранке, а затем выехать для постоянного проживания в США.