«Оборотни» из военной разведки

Свою судьбу человек выбирает сам, как бы не утверждали оракулы, что от судьбы не уйти. Мы делаем судьбу (она называется — жизнь) сами: чистыми или грязными руками. Все зависит от поступков…

Почти тридцать лет он ждал ареста, потому что совершил предательство и чувствовал себя виновным в содеянном. Провалы зарубежной агентуры ГРУ в середине 60-х годов говорили о том, что открылся канал утечки важнейшей информации из Центра. Военная контрразведка стала настойчиво искать «крота», явно имеющего доступ к обобщенным данным. Поиск шел долго и упорно. В списках подозреваемых тот, о ком пойдёт речь в этом повествовании, значился, но всякий раз удачливо выпадал, как мелкий песок через сито…

В 1960 году на должность оперативного техника советской военной резидентуры в Нью-Йорк прибыл ничем не приметный служащий — Николай Дмитриевич Чернов.

Теперь уже не один десяток лет отделяет его от того рокового часа, когда он из рядового сотрудника советской колонии посольства в США превратился в платного агента американских спецслужб под псевдонимом «Ник Найк».

Могли Чернов предполагать, что роковым событием в его судьбе станет признание арестованного за шпионаж в пользу Штатов бывшего генерал-майора Д. Ф. Полякова, послужившее основанием дополнительного интереса военных контрразведчиков к персоне Чернова.

В результате его предательства на длительное время открылся канал утечки информации как по резидентуре ГРУ в Нью-Йорке, так и по материалам Центра.

1963 год. В один из летних дней Чернов с сослуживцем приехал на оптовую базу для покупки стройматериалов для ремонта помещений, занимаемых резидентурой военной разведки. Отобрав нужные материалы и уговорив хозяина торговой точки, они получили липовые документы без отражения в них торговой скидки за оптовую покупку. Прикарманенные 200 долларов поделили между собой. На следующий день, когда Чернов явился за товаром, его ждали два джентльмена — сотрудники ФБР.

Они заявили сразу же, что знают о его причастности к военной разведке СССР. В ответ на якобы возникшее возмущение советского гражданина янки показали фотокопии платежных документов, изобличающих его в присвоении долларов.

Правда, эту версию рассказал следствию сам Чернов, разоблаченный чекистами. На самом деле все было иначе. В упоминаемой уже книге «Беспощадный воитель» её автор Том Мэнгоудд пишет, что после ухода на пенсию начальника контрразведывательной службы ЦРУ Энглтона, не доверявшего перебежчикам, его преемники Каларис и Маккой «…среди ненужных бумаг в одном из сейфов обнаружили старый и неприметный документ. В нем содержались наводки на двадцать агентов ГРУ, действовавших в различных странах мира. Источником этих сведений был работавший на ФБР агент „Ник Найк“…

…Из двадцати наводок „Ник Найка“ американской контрразведкой были реализованы все двадцать. В конце концов, шпион стал наиболее ценным источником развединформации по ГРУ, который когда-либо был у американцев».

Другим подтверждением инициативного обращения Чернова к американцам послужили показания шпиона Полякова. Осознав вину и желая помочь следствию, бывший генерал-майор поведал, что в беседе с ним в 1980 году в Индии американский разведчик Вальдемар Скатцко назвал ему Чернова как одного из завербованных агентов в Нью-Йорке.

Вот как Поляков говорил об этом эпизоде на следствии: «Американский разведчик с виноватым видом рассказал о том, что в США вышла книга бывшего сотрудника, в которой раскрывается один крайне важный эпизод из деятельности спецслужб США. В ней говорится, что в 1962 году в ФБР инициативно с предложением услуг обратился один сотрудник ГРУ и один офицер КГБ.

Процитировав строки из книги, он тут же бросился заверять меня, что в ней речь идёт не обо мне, а о совершенно другом сотруднике нашей нью-йоркской резидентуры, — Чернове, являвшимся наркоманом и обратившимся к ним для получения наркотиков в обмен на информацию. Чернов передавал американцам средства тайнописи и другие материалы и сведения, к которым имел доступ по роду службы…»

Так ли это было? Вероятно, так, ибо следствие не могло упрекнуть Полякова в перекладывании своей вины на плечи Чернова. У каждого из них была своя конкретная вина. Что же касается американцев, то, видимо, им тоже не имело смысла чернить одного агента в глазах другого и придумывать небылицы о мотивах, в силу которых Чернов пошел на сотрудничество с ними. Однако последний мог посчитать ниже своего достоинства иметь «славу» продажного наркомана и на следствии по своему делу расписал этот факт как коварство и изощренность американцев, не особо заботящихся об отыгравшихся игроках, — именно так.

Где истина? Сегодня уже трудно разобраться. Ясно одно — вербовка была, она состоялась, агент начал действовать. А вербовали или принимали инициативное предложение Чернова сотрудники ФБР Мак Дугал и его босс Боб Стрейнджер. С октября 1962 по май 1963 года шпион провел с ними восемь конспиративных встреч.