Оборотни Трансильвании. Я не вампир, я котик! (СИ)

Оранжевое пламя с розовыми всполохами снилось мне с самого детства с периодичностью до трёх-четырех раз в месяц. Пламя бывало разным, иногда оно беззвучно — ни единого шороха или треска — пожирало всё кругом: зверя, птицу, лес и дом.

сталь сгрызёт, железо сгложет, крепкий камень уничтожит, власть его всего сильней, даже власти королей

В другие дни огонь был мягким и почти ручным, он ласкался, как щенок, то прильнет к моим рукам, то умчится прочь. Иногда сны меня пугали, я просыпалась и бежала проверять спальни сестер и родителей, чтобы убедиться, что ни одна из комнат не объята огнём. В другие дни я пробуждалась с улыбкой на губах и осознанием того, что этот уютный жар никогда не причинит мне вреда.

И вот это же пламя я впервые в жизни увидела наяву. Самые яркие вспышки сосредоточились на огромной кровавой ране Адриана, но искорки блуждали по всему его телу. Я испуганно отшатнулась и взмахнула руками, пытаясь убрать огонь. Он же слегка взмыл вверх, подставляясь рыже-розовой пушистой гривой под мои ладони.

— Что ты... что ты такое? — прошептала я, приветливо почесывая его, словно котёнка или щенка. Ощущения были странные: не горячо и даже не тепло. Просто приятно и… мягко. Будто температура его была равна температуре моего тела и не ощущалась как нечто инородное, будто этот огонек был продолжением меня самой. — Так и есть, да? — спросила я у него.

Он весело встрепенулся.

— Ты сможешь ему помочь? Он… он мёртв?

Огонек побагровел и каким-то образом сделал такой вид, что я сразу поняла: он снисходительно поглядывает на меня, как на сумасшедшую. Как я могла подумать, что он будет лечить мертвеца?

— Извини, я просто… первый раз общаюсь со своей магией. Я только недавно узнала, что ты вообще у меня есть. Ещё не привыкла.

Огненная капля юркнула ввысь, потерлась о мою щеку, а потом вернулась к Адриану. Затаив дыхание, я следила, как волшебство делает то, что не под силу мне. Медленно стягивались края ран, сияя, уменьшались царапины, пока не исчезали совсем, являя взгляду чистую кожу.

— Адриан? — слабо и почти беззвучно окликнула его я. Слишком высоки ставки. Мне дали вкусить надежду. Если теперь окажется, что он всё-таки умер, я этого не переживу. Крушение надежд может быть куда хуже, чем бесплодная долина безостановочного отчаяния.

Он не произнес ни звука, не шевельнулись мягкие губы, не затрепетали длинные ресницы.

— Адриан? — медленно, невыносимо медленно, но в том же время невероятно быстро, я протянула руку. Холодное тело под моей ладонью осталось неподвижным. Не в силах больше сдерживаться, я всхлипнула и разрыдалась.

— Давай кефир в сметану обратим, — голос тихий и слабый, но он звучал! Знакомые глаза серо-голубого невероятного и невозможного цвета смотрели серьезно и вдумчиво.

— Что? — тупо спросила я и захихикала. Он нёс какую-то чушь, но больше всего на свете я хотела сказать ему: «продолжай, скажи еще что-нибудь невразумительное, я так рада, что ты жив».

— Кефир покажется сметаной*, — повторил он и протянул руку.

— Боже… Только ты, Адриан, только ты мог такое сказать… — расхохоталась я и вложила свою ладонь в его.

— Подумал, что смогу произвести на тебя впечатление таким образом, — ухмыльнулся он, и пусть эта ухмылка была лишь тенью прежней, Адриан был жив. Он жив!

Если я еще хоть раз попрошу о чём-то небеса, напомните мне об этом моменте. Он жив и будет жить! Могу ли я желать чего-то еще? Возможно, душ, завтрак, мазь от синяков и не меньше двадцати часов в постели, но какая же это ерунда по сравнению с чудом, которое только что произошло.

— Можешь считать, что произвёл, — улыбнулась я.

— Могу усилить, сказав, что ты невероятно горячая девушка. Буквально.

И только в этот момент я поняла, какой дурочкой была. Это не он был холодным, как лед, а моя температура выше, чем у обычного человека. Пламя моей магии, вероятно, обожгло бы любого другого, но для меня оно — ласковый котенок самой комфортной на свете температуры.

— Спасибо, — чертя узоры на его ладони, усмехнулась я. — Ты чрезвычайно любезен.

— И чрезвычайно жив. Подозреваю, что благодаря тебе, Иляна.

Я пожала плечом.

— Что поделать, хобби у меня такое, спасаю привлекательных мужчин на досуге.

Его глаза сверкнули от удовольствия.

— Тогда мне повезло, что я привлекательный.

— Очень, — честно ответила я. — Очень повезло и очень привлекательный, но, пожалуйста, больше не делай так.

— Не спасать тебе жизнь? Этого обещать не могу.

— Я думала, что потеряла тебя.

— Я думал, что потерял тебя, — напомнил он, но сгладил упрек, нежно заправив выбившуюся прядь мне за ухо. Я знала, что к моему побегу мы еще вернемся, но пока не чувствовала, что готова.

Я не чувствовала, что готова обсуждать хоть что-нибудь из произошедшего за последние сутки. Слишком много, слишком больно, слишком страшно, слишком…

— Ты не ранена? — смилостивился надо мной Адриан.

— Нет, — покачала головой я. — Он ничего не успел сделать. Я отделалась парой ушибов и испугом. Луана... — осеклась я. — Луана мертва.