Оборванные нити. Том 3

Назавтра Вихлянцев снова весь день демонстративно просидел в ординаторской и к секционной даже не подошел. А на третий день опять взял больничный. Однако Юрий Альбертович опоздал: в конце второго рабочего дня, проведенного им в морге, Саблин успел составить акт о том, что врач — судебно-медицинский эксперт Вихлянцев Ю. А. не выполнил указание начальника Бюро и отказался проводить вскрытие трупа. За актом незамедлительно последовал приказ о выговоре, подписывать ознакомление с которым Вихлянцев снова не стал, но это уже ничего не меняло: Саблин не поленился зайти в конце дня в ординаторскую вместе с Сумароковой и одним из экспертов-танатологов, огласил тексты акта и приказа и предложил пришедшим с ним коллегам засвидетельствовать своими подписями факт, что Вихлянцев с приказом ознакомлен. «Я тебя замордую юридическими крючками, — зло думал Саблин, шагая по коридору к себе в кабинет. — Ты у меня не выкрутишься, свиненыш».

Вихлянцев пробыл на больничном три недели и, как стало известно Саблину, ухитрился в это время у себя в поликлинике, в кабинете амбулаторного приема, провести некое профсоюзное собрание. Профсоюзной ячейки в Бюро давным-давно не существовало, Саблин несколько раз предлагал сотрудникам ее создать, но никому не хотелось возиться, да и толку от нее никто не видел. Оказалось, что Вихлянцев провел заседание независимого профсоюза, и лидером ячейки назначил, естественно, самого себя.

Саблин с любопытством ждал «продолжения банкета», и оно не замедлило наступить. Больничный закончился, Юрий Альбертович вышел на работу, далее все происходило в точности так же, как и в предыдущий раз: поручение провести вскрытие — отказ — составление акта — подготовка приказа — еще один заверенный свидетелями отказ от подписи. «Ну, давай, — азартно думал Саблин, — продержись еще немножко, не спасуй передо мной, дай мне возможность объявить тебе третий выговор — и я тебя уволю. Все будет по закону». Каждый раз он предлагал Вихлянцеву написать мотивированное объяснение своего отказа вскрывать трупы, но ничего внятного не добился: Юрий Альбертович писал, что он является экспертом «живого» приема и никто не имеет права заставлять его работать в морге, а если уж его сюда перевели, то пусть ему дадут возможность вести здесь «живой» прием. Как будто в морге можно проводить экспертизу потерпевших, обвиняемых и иных живых лиц! Это же прямо запрещено законом. И все это отлично знают.

Сергею казалось, что он отлично чувствует себя на тропе войны, бодр, энергичен и полон стратегических замыслов. Он даже не заметил, как ситуация с Вихлянцевым заняла все его сознание, вытеснив оттуда многие текущие дела, а также мысли о рицине. Саблин в эту войну погрузился полностью. Конечно, он занимался не только Вихлянцевым, он и вскрытия проводил, и акты других экспертов читал, и дежурил в составе следственно-оперативной группы — все было как обычно, но все скользило мимо сознания, не задерживаясь в нем. Сергей Саблин чувствовал себя обманутым и от этого оскорбленным.

Дождавшись, наконец, третьего случая отказа от выполнения вскрытия, Сергей с облегчением подготовил сразу два приказа: о выговоре и об увольнении. В строгом соответствии с трудовым законодательством.

Через очень короткое время Юрий Альбертович нанес ответный удар: он подал в суд иск о восстановлении на работе. Проиграть суд Саблин не боялся — не зря же он столько времени потратил на изучение юридических тонкостей трудового права. Но сколько сил и времени это отнимет…

* * *

Как только Вихлянцев перестал быть сотрудником Северогорского Бюро, Сергей испытал почти физическое облегчение. И мысли его вновь вернулись к рицину. Он позвонил Кашириной, которая сперва пожурила его за то, что он так долго не интересовался вопросом, которым ее же и озадачил, а потом с сожалением сказала:

— Я навела справки. Увы, Сергей Михайлович, нам с вами здесь не повезло: оба умерших от отравления отправлены на материк и там кремированы. У вас есть еще какие-нибудь соображения? Что еще можно сделать, чтобы собрать доказательства?

— Не знаю, — уныло признался он. — Я надеялся… Жаль, что не получилось.

— Жаль, — согласилась она грустно. — Но с руководством прокуратуры и следственного комитета я поговорила, они обещали принять какие-нибудь меры. Да и в любом случае по последнему трупу, по Землянухину, дело-то возбудили. Так что, может быть, нам всем еще и повезет. Спасибо вам еще раз, Сергей Михайлович, за то, что не остаетесь равнодушным и не проходите мимо фактов, которые наши доблестные следователи предпочитают не замечать.

Ладно, здесь не получилось — может, у Глеба хоть что-нибудь получится. Хотя зачем теперь все это? Если только искать другие экспертные случаи в архиве, тщательно перебрать все эпизоды отравления в Северогорске за несколько лет, закопаться в них, проанализировать. Авось где-нибудь что-нибудь промелькнет.