Оборванные нити. Том 3

— Ладно, сам спрошу, она ко мне после вскрытия придет, уже звонила с утра. Итак, коллеги, обращая ваше внимание на то, что в кишечнике мы видим ту же картину: мелкопятнистые кровоизлияния, что характерно для ДВС-синдрома. Полнокровие сосудов сальника, а также мелких сосудов под серозной оболочкой тонкого и толстого кишечника. Обращаю ваше внимание на наличие красноватой жидкости и слизи в просвете двенадцатиперстной и в начальной части тощей кишки, и вот здесь тоже аналогичная жидкость… А вот здесь, прошу заметить, отечность…

Врачи по очереди склонялись над трупом и смотрели туда, куда показывал Саблин.

— Итак, коллеги, — резюмировал он, — мое предположение об острой кишечной непроходимости не подтвердилось, вы сами видите: никаких признаков спаечного процесса, никакого перекрута петель кишечника, никакой закупорки просвета чем бы то ни было. Ни-че-го! Переходим к селезенке.

Увидев крупные бляшковидные плоские кровоизлияния под капсулой по типу гематом, он озадаченно поднял голову:

— Похоже на геморрагические инфаркты. Но они характерны для легких, а не для селезенки. Или я не прав?

— Правы, — подал голос заместитель главного врача объединения «Скорой помощи» и почему-то вздохнул. — Но если это не инфаркты, то тогда что?

— А мы сейчас проверим, — весело сказал Саблин. — Посмотрим на разрезах и сразу узнаем, инфаркты это или какое-то другое явление.

На разрезах эти кровоизлияния не имели типичной «клиновидной» формы. Стало быть, не инфаркты. Но тогда что же?

Оставалась поджелудочная железа. Ничего особенного. Начинающиеся процессы аутолиза. Полнокровие паренхимы. Больше ничего.

И никаких телесных повреждений, кроме следов от медицинских инъекций и симметричных конструкционных переломов ребер справа и слева от грудины. Переломы были без кровоизлияний в окружающие ткани, поскольку были получены либо в агональном периоде, либо уже посмертно.

— Это наши, — пробормотал врач «Скорой помощи», — интенсивный непрямой массаж сердца, мы еще в машине начали, когда он стал ухудшаться. Потом в приемном отделении продолжили.

Повисла пауза. Все понимали, что сейчас произойдет самое главное: судебно-медицинский эксперт вынесет свое суждение. Самой смелой оказалась заместитель главврача инфекционной больницы.

— Ну что, Сергей Михайлович? Это отравление?

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Нет, не похоже, — наконец произнес он. — Меня смущают ДВС-синдром и геморрагический диатез. При отравлениях этого не бывает. Я склонен считать, что больной умер от какой-то тяжелой инфекции, которая осложнилась эндогенно-токсическим шоком. Так что это, скорее всего, именно ваш больной.

— Но ведь серологические реакции были отрицательными, — с недоумением в голосе вступил реаниматолог, проглядевший одышку. — Какая же может быть инфекция, если она не подтверждается серологией?

Саблин совсем забыл о том, что после разговора с матерью дал себе слово следить за речью и интонациями. Все-таки Ольга считает, что мать права, так, может быть, в ее словах есть доля правды? Может, он действительно слишком заносчив и высокомерен и этим обижает людей? Нет, с подчиненными своими он будет по-прежнему держаться так, как привык и как считает нужным, а вот в разговорах с коллегами-клиницистами надо бы, наверное, быть посдержаннее. Дав себе обещание держаться ровно и быть «белым и пушистым» хотя бы во время вскрытия, он тщательно выбирал слова и пытался не менторствовать, но тут то ли усталость сказалась, то ли мальчишка-реаниматолог не казался ему достойным именоваться гордым словом «коллега»… Короче, Саблина понесло. Он совершенно забыл о том, где находится и с кем разговаривает, и начал поучать.

— Серологические реакции, да будет вам известно, основаны на обнаружении конкретных антител к конкретным инфекционным агентам. В нашем случае течение заболевания было молниеносным, и мы имеем право предположить, что антитела просто не успели выработаться в достаточном количестве, чтобы дать положительную реакцию. Кроме того, мы не имеем права исключать возможность какой-либо редкой инфекции, а исследование на антитела к ней вы наверняка не проводили. Вы же не исследовали кровь на все инфекции, которые существуют в природе?

— Конечно, нет, — ответила замглавврача инфекционной больницы. — И что вы теперь предлагаете делать?

Он пожал плечами.

— Я могу предложить только одно: давайте проведем все возможные исследования. Гистологию и судебную химию по расширенной программе проведем здесь, у меня в Бюро, а вот бактериологическое исследование нужно проводить в лаборатории Роспотребнадзора. Меня там не особенно жалуют. Так что…

— Я договорюсь, — быстро ответила представитель инфекционной больницы.

— Спасибо, — кивнул Саблин. — Если серология отрицательная, то, возможно, будет рост бактерий на средах. Или даже не бактерий, а грибов. Вдруг мы имеем дело с каким-то генерализованным микозом? В предварительном свидетельстве о смерти напишем: «Причина смерти временно не установлена». А там посмотрим, что получится.

Оглядел присутствующих, усмехнулся и произнес свое любимое:

— Всем спасибо, все свободны.