Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга третья. Повелитель собак

Бабушка не была профессиональным костоправом, но кое-что в этой области умела. Она показала мне, как нужно вправлять простые вывихи, и как обращаться с прочими неполадками в костях и суставах. Но главное, это постановка диагноза. Больше всего времени ушло на изучение этого искусства. Заболевшая скотина не может сказать, где у неё болит, но есть симптомы, которые нужно увидеть и истолковать. Иной раз всё на виду, но чаще всего болезнь выявляется осмотром глаз, носа, пасти, суставов животного и прощупыванием органов. Даже состояние шерсти и копыт способно дать информацию. Бабушка объяснила мне, что люди в этом плане не сильно отличаются от животных. Они умеют говорить, но часто сами толком не знают, что у них болит. Жалуется на сердце, например, а лечить надо желудок. Куда больше о здоровье скажут его глаза, ногти, волосы, цвет кожи, язык и биение пульса. Дольше всего она учила меня умению слушать пульс. Долгое время она только вздыхала, но когда я подрос, после удачного прослушивания одной тётки бабушка меня похвалила, и больше с этим не приставала. Научила сводить бородавки, чирьи и «сухой мозоль», причём несколькими способами. А самое главное, научила в каких случаях пациента нужно безотлагательно отправлять к врачу. Она не корчила из себя всемогущую волшебницу, и если подозревала у человека серьёзное заболевание, то прогоняла его в больницу к соответствующему специалисту. Денег не брала, но от символического подарка не отказывалась. А вот на картах гадала исключительно за деньги.

Бабушка Анфиса ничего от меня не скрывала, и когда я заинтересовался гаданием, без долгих разговоров ему научила. Усмехнулась и сказала, что я этой ерундой всё равно не буду заниматься, не мужское это дело. Так оно и вышло, но один раз я всё-таки погадал.

Двор начальной школы летом пустовал, и ребята с девчатами постарше собирались в нём на посиделки с патефоном. Радиолы уже были, но патефон удобен тем, что ему не нужен источник питания. Его приносил мой старший приятель Витя, живший неподалёку. Витя, зная моё ответственное отношение к технике, доверял мне этот музыкальный автомат, и поэтому я единственный из мелкоты присутствовал на этих посиделках. В сумерках начинались танцы, а я ставил пластинки. Однажды Витина школьная любовь Надя сказала, что хочет научиться гадать в карты. Я обещал научить её, и дело за самими картами. Нашлась новая колода (играные карты не годятся), мы отошли в сторонку, и я преподал Наде урок. Объяснил последовательность действий и значение каждой карты, а затем произвёл тренировочное показательное гадание. Всё было вроде как понарошку. Я составил расклад и расшифровал его согласно канону. Нагадал я ей много чего, в частности, что она выйдет замуж за Витю, но другого, у неё будет одна дочка, и всё в таком духе. Я этот случай забыл, но не забыла она. Через много лет при встрече, Надя как-то странно посмотрела на меня, и сказала, что помнит то моё давнее предсказание до слова, потому что всё сбылось до деталей.

Спустя время я понял, что сама по себе техника гадания ничего не значит, и перекладывание бумажек всего лишь отвлекающий манёвр. Главное, это толкование. Бабушка Анфиса от природы была хорошим психологом, гадала она не по картам, а по выражению лица и по другим внешним данным, которые опытному глазу могут рассказать очень многое. Время от времени бабушка гадала на пропавшие вещи, и часто находила их. Вряд ли разложенные на столе картинки могли подсказать бабушке о местонахождении пропавших золотых серёжек, мужниной заначки, или самого пропавшего мужа. Она пользовалась дедуктивным методом Шерлока Холмса, хотя книг о нём и не читала. Кроме того бабушка умела находить самые неожиданные и нестандартные решения. Именно так она вытащила меня из огромной беды, причём без всяких магических штучек.

Мне тогда лет десять или одиннадцать было, помню только, что по нашей улице электричество ещё не провели. Среди наших вечерних забав была игра «казаки-разбойники», своего рода коллективные жмурки. Делились на две команды человек по восемь или больше и оговаривали район действий. Затем одна команда пряталась, другая искала. Разрешалось использовать любые подвалы, чердаки, и всё что угодно, лишь бы на оговоренной территории. Игры эти были не совсем безобидны. Лазая по чужим подвалам, мы частенько лакомились там сметаной или мёдом, но аккуратно, без паскудства. Хотя иной раз и шалили. Помню, спёрли у одного мужика с чердака окорок и, объединившись, всей компанией съели его под мостом. Но тут был элемент мести, хозяин окорока был вредным дядькой.