Обратная сторона гламура

Кто сказал, что желанный ребенок лишь от любимого? Какая чушь! Любой ребенок желанный. Только ему ты нужна и днем и ночью. Только ему ты даришь бескорыстную любовь и рассчитываешь на взаимность.

Маленькие ручки тянуться к тебе, требуя тепла и ласки. Тебя любят просто так, ни за что, такую, какая ты есть. Кто еще в этом долбанном мире будет любить тебя так? Как больно знать, что ты никогда не укачаешь этого нерожденного ребенка перед сном, и не услышишь от него самое первое слово: мама…

* * *

Пересекая центр города, Вика вспомнила, что недалеко клуб, где работает Катрин. Заехать и посмотреть на этот балаган, что ли?

Клуб выглядел роскошно — столы с неоновыми подсветками, светящийся танцпол, шикарный бар. На сцене девица в чем-то прозрачном вяло двигалась под медленную музыку.

Катрин сидела за стойкой в серебристом платье с обнаженной спиной, а рядом с ней красномордый бундес. Катрин выглядела на удивление стильно и дорого, что неприятно поразило Вику. Где эта девка из тундры набралась таких манер?

— Привет, рабочему классу! Вижу, что трудишься в поте лица, — сказала Вика.

Перед Катрин в серебренном ведерке стояла бутылка «Dom Pйrignon».

— Высоко взлетела, сестричка! «Дом Периньон» лакаешь, — засмеялась Вика.

— Хочешь шампанского? — смутившись, предложила Катрин. — Ханс угощает.

— Если Ханс желает угостить меня, то пусть купит виски. Шампанское меня давно уже не вставляет.

Катрин повернулась к Хансу, а Вика уставилась на бутылку шампанского. Последний раз она пила «Dom Pйrignon» в Тичино… Она вспомнила Клаудио и их безумную ночь. И стало больно…

Перед ней поставили стакан с виски.

— Скажи своему колбаснику, чтобы чокнулся со мной, — и, не дождавшись, сама обратилась к нему:

— Prosit, Hans!

— Ты чего приперлась? — зашипела на нее Катрин.

— Какая-то ты неласковая сегодня. Я с визитом к тебе, а ты не рада.

— Нечему тут радоваться, от тебя не знаешь, чего ждать…

— К тебе что ли перебраться? — задумчиво начала Вика. — Заведу себе краснорожего добропорядочного бюргера и пусть он втихушечку под столом тискает меня за ляжки. Буду пить шампанское…

— Ты тут сопьешься.

— Ты-то, милая, почему не спилась? — резко спросила Вика.

— У меня есть цель в жизни. Ханс предложил мне стать его женой, — прошептала Катрин на ушко.

Какая лгунья! Дешевым шлюшкам ее пошиба такие вещи не предлагают.

— Тупица! Это чистый развод, тобы трахать тебя бесплатно, — ехидно сказала Вика. — Ты еще ведешься на такие байки? Вроде большая уже девочка…

Ханс не понимал о чем они говорят, но чувствовал, что девушки не сошлись во мнениях. Он по-хозяйски обнял Катрин за талию:

— Meine liebe Frau.

Ханс подтвердил свое намерение жениться. Вот кретин! Получше не мог себе найти?

— Дас ист фантастиш! — ответила ему Вика и накинулась на Катрин.

— Чего это тебя прет? Невеста!

Вику бесило все: и как достойно Катрин держится, и как хорошо смотрится на ней платье, и самодовольный вид Ханса. Чему он только радуется? Болван!

— Что, и свадьба будет? Ты будешь в белом платье, наш ангел невинности? — засмеялась Вика.

Ей хотелось сделать ей больно, высмеять эту ситуацию, чтобы не удавиться от зависти. И она продолжала издеваться:

— Эти бундесы работают на совесть не только на работе. Они и в постели не халявят. Смотрела как-то немецкую порнушку. Эти хансы-мюллеры могут так отодрать — по самое не хочу. А как твой? Еще не пробовали? Ты случаем не прогнала телегу, что девственница? — и Вика заржала во все горло.

Все то напряжение, в котором она жила последнее время, вдруг нашло в себе выход, и она наслаждалась.

— Слушай, тут не принято так вульгарно себя вести, — зашипела на нее Катрин.

— Ага! В вашем блядушнике все играют в «леди». Главная леди — Катрин, прибывшая из тундры…

— Веди себя прилично! — Катрин уже стала выходить из себя.

— Какие приличия? Меня тошнит от ваших приличий!

Неожиданно она почувствовала сильную усталось, ставшую обыденной в последнее время. Она допила виски и встала.

— Ладно, ребята, мне пора! Блудите тут втихушечку. Ауфидерзейн, Ханс! — и, повернувшись к Катрин, спросила. — Ты меня на свадьбу пригласишь? Честное пионерское, буду паинькой!

— Ты меня пугаешь, — сказала Катрин на прощание.

— Верю. Я и сама себя боюсь…

Часть 8

Вика тихо зашла в студию и оглянулась — ничего здесь не изменилось. Она словно вернулась в тот день, когда впервые пришла на съемку к Мише.

Тогда она была такая неискушенная, милая, юная. Стояла здесь и смущалась, исполненная решимости покорить мир. Казалось, это было так давно, словно в прошлой жизни. Сегодня, в конце пути, от ее прежней не осталось и следа. Лишь надорванное сердце и глухое отчаяние, которое давило на нее.

Увидев ее, Миша Вульф остолбенел.

— Изменилась? — спросила Вика.

— Да-а… уж, — протянул Миша.

Миша закурил, с минуту всматривался в лицо Вики, задерживая взгляд на лице, уже изрядно поблекшем, на глазах, что успели потухнуть, на весь ее неухоженный вид.

— Странно, что ты меня пригласил. На данный момент я являюсь «персоной нон грата». Никто не хочет меня видеть.