Обратной силы не имеет

Достаю из подсумка на поясе скафандра и откупориваю банки со сгущенным молоком: литровую – Умке, трехлитровую – Медведице:

- Вот, подкрепитесь…

- Ур-ря, вкуснятина прибыла! – оглушительно вопит Умка.

Пока мои медведи чавкают и вылизывают банки, я переписываю на жесткий диск встроенного в скафандр вычислителя данные с их дежурства за минувшие сутки. Умка все-таки умница: таки успел сделать добрый десяток вполне сносных фотографий улепетнувшей мерпы. На скользкой темно-серой морде марсианской животины хорошо различимы две округлые и чуть выпуклые блямбы почти черного цвета, разнесенные сантиметров на десять-двенадцать друг от друга. Почти наверняка это глаза. Вот интересно, зачем существу, живущему в темной толще инопланетного океана, органы оптического зрения? Или там, в глубинах, есть чему светиться?

Даю семейству Топтыгиных еще кое-какие наставления на следующие сутки и отправляюсь дальше.

Пока мы беседовали, небо затянуло легкими облаками. Наверное, сейчас пойдет снег.

Эх, снег-снежок, белая метелица…

 

 

4

- Высота десять метров, двигатель работает устойчиво, - сообщаю на Землю. – Зависание над поверхностью!

Представляю, как сейчас волнуются в центре управления полетом под Петергофом. Шутка ли: первая посадка на Марс пилотируемого корабля! Российского корабля!

Скорого ответа я не жду. Расстояние между Землей и Красной планетой сейчас таково, что ответный сигнал доберется до меня примерно через пять с половиной минут. А за это время «Смелый» уже вполне успеет сесть.

Огненные языки посадочных ракетных моторов лижут грунт Марса. Рыжее оплавленное пятно разрастается под днищем корабля.

- Я - «Сокол», - выдаю в эфир свой позывной, - приступаю к посадке!

Особенно-то и приступать не к чему: все посадочные операции выполняет бортовой вычислитель. Конечно, если что-то пойдет не так, я мгновенно возьму управление на себя и поведу «Смелого» на «ручняке». Но пока все идет как надо. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

Клипер взревывает двигателями и чуть кренится, но сразу же выравнивается. Переход на уменьшенный режим тяги состоялся и теперь со скоростью один метр в секунду корабль скользит вниз. Поверхность планеты за стеклом иллюминатора вспучивается и приподнимается. Словно поспевшее тесто лезет из кадки.

Пять… Четыре… Три… Два… Один…

Удар снизу, в спину. Визжат рессоры кресла-ложемента.

Толчок, еще толчок. Корабль дрожит. Какой-то металлический скрип снизу.

А потом наступает тишина.

Я окидываю взглядом панель управления. Индикация светится зелеными глазками, ни одного красного сигнала.