- Чеслав Сэмюэль Воля-Волянецкий, - собеседник четко, по офицерски, дернул подбородком. - По национальности - русский, хотя в роду были и поляки, и румыны, и даже американцы. Кстати, полтора века назад в Восточной Польше земельные угодья моих сородичей Волянецких граничили с поместьем ваших предков Циолковских. Говорят, мой прадед был даже влюблен в вашу прабабушку, но Беата, в конце концов, предпочла пойти под венец с другим...
Игнатий почувствовал дрожь во всем теле. Ноги сделались какими-то ватными.
- Ну, а по профессии я - миростроитель...
- Миростроитель, - губы Игнатия задвигались, словно сами собой. В голове заклубился туман. - Не понятно... Чем же вы занимаетесь?
- Давайте-ка присядем, Игнатий Константинович, - Волянецкий шагнул к столу, ногой пододвинул деревянный стул и уселся, положив нога на ногу.
Игнатий молча двинулся следом и опустился на табурет напротив гостя.
Как-то сразу полегчало. В голове прояснилось, хотя сердце все еще колотило в грудь тревожным колоколом.
- Миростроители строят миры. Целые вселенные самых разных миров, - сказал Волянецкий, расслабленно откинувшись на спинку стула. Рассохшаяся спинка протяжно заскрипела. - Если представить ваш мир как огромное дерево, то мы всего лишь отделяем от его ствола отдельную веточку и постепенно растим из нее полноценную ветвь. То есть, строим еще один мир, параллельный вашему в многомерном континууме. И так множество раз.
- Угу, - Игнатий смотрел на гостя остекленевшим взглядом. - Ствол и веточка, значит...
- Сейчас вы, конечно, слишком возбуждены, чтобы полностью понять и принять то, что я говорю, - Чеслав Сэмюэль вздохнул. - Но потом разберетесь. Вы же в университете штудируете математику и механику, не так ли?
- Так, - Игнатий кивнул почти машинально. - Ствол и веточка... Мы, стало быть, сейчас в веточке?
- В одной из веточек. Потом, когда-нибудь в будущем, множество ветвей составят крону. Представьте себе Вселенную, в которой имеется огромное звездное скопление - десятки или даже сотни тысяч Солнц, а около них - Земли, населенные людьми. Человеческий мир, но из разных, отличающихся друг от друга по пройденному историческому пути и культуре планет.
- Красивая мечта, - прошептал Игнатий. - Фееричная...
- Пока мечта, - согласился Волянецкий. - Но мы для того и строим миры, чтобы она стала явью.
Он окинул Игнатия взглядом, словно еще раз присматриваясь к собеседнику - цепко, внимательно и оценивающе.