Обратной силы не имеет

- Молодцы, орелики! - Стрельников сдвинул фуражку едва ли не на затылок. - Накрыли немчуру первым же залпом!

Игнатий Константинович стоял молчаливый, снова побелевший лицом. Во все глаза глядел на пожарище за фронтовой линией.

- Второй залп готовсь! - скомандовал Стрельников.

...А утро потом выдалось хорошее, солнечное и теплое. Словно и не было ночного огненного кошмара.

По телеграфу сообщили, что и другие бронепоезда успешно отстрелялись. Все в самое яблочко и в ракетных установках ни одного отказа. В образовавшиеся бреши пошли прорывные части Брусилова, Корнилова и Юденича, растеклись на всю ширину фронта, громя противника.

Стрельников распорядился всем отдыхать после ночных стрельб. Но Игнатий Константинович спать не захотел, а вознамерился лично пребыть в полевой штаб, который расположился в двух километрах к северо-востоку, в только что занятом городишке Вирзиц: хотел убедиться, что обозы с запасными залпами уже подтягиваются от Ревеля. Клим, конечно же, отправился с ним - как Шерочка с Машерочкой. А если без смеху, то с опаской: территорию только что взяли, мало ли что, вдруг нарвется капитан на какого-нибудь недостреленного фельдфебеля.

Шли неспешно, у самого Вирзица их нагнал караульный взвод под командованием поручика Дебольского.

- Взвод, равнение направо! - скомандовал поручик, углядев их на обочине дороги. Молодцевато вскинул ладонь к виску в военном приветствии, распорядился громогласно:

- Песню запевай!

Взвод словно только и ждал команды.

- Расцветали яблони и груши, - начал молодой и задорный голос, и тут же многоголосие подхватило:

- Поднималось солнце над рекой.

И бежали немцы от "Катюши",

От российской мощи огневой!

Игнатий Константинович остановился столбом, удивленно выкатил глаза.

- Это... Это что же такое? - спросил приглушенно, когда взвод, подняв завесу пыли, промаршировал мимо. - Кто песню сочинил?

- Музыку под гармонь Ленька Дербенев подобрал, из хозроты который, - Ворошилов заулыбался довольно. - А слова... Слова, знамо дело, народные!

Ну, не будешь же рассказывать капитану, что третьего дня всю ночь промучился, сочиняя поэзию?

В Вирзице с делами управились только к трем по полудни. Отобедали при штабе, вышли пройтись, взглянуть на городишко. Ничего особенного: кирха, банк, местная управа, дома господские. Прошлись до самой окраины - дальше только степь. У крайнего каменного дома заметили группу людей, все в черном, батюшка католический, катафалк с запряженной лошадкой.