Обратный отсчет

Андрей с трудом поднялся и оглянулся. «Монолитовцы» из перелеска пока не появились, но чутье подсказывало, что до этого исторического события остались считаные секунды. Исторического потому, что, скорее всего, на этом история наемника Андрея Лунева-Старого и закончится. Впереди путь к спасению был отрезан невидимой стеной аномалии, так называемыми «консервами», то есть изолированным Зоной сектором, а сзади приближались стреляющие на поражение без всяких там разговоров «монолитовцы». Будь в запасе пара минут, можно было бы попробовать обогнуть «консервы» по опушке леса и выйти на изрезанное овражками поле со стороны древнего КП, но никакого запаса времени у Андрея не оставалось. Разве что несколько секунд, чтобы приготовиться к короткому бою.

Лунев бегло осмотрел свою позицию, переполз немного правее, под прикрытие невысокой кочки, улегся поудобнее и приготовился к огневому контакту. Сколько удастся продержаться, было для Лунева вопросом риторическим. Секунду, минуту, час – не важно. До тех пор, пока противник не догадается врезать из гранатометов. «Монолитовцы» – ребята, ушибленные во всю голову, но это проявляется лишь в случае, если завести с ними разговор о «Монолите», мифическом внеземном кристалле, святыне этой секты, якобы хранящейся в центре Зоны и, собственно, ее генерирующей. Что же касается других сторон жизни, с соображалкой у них всегда был полный порядок. Стоит наемнику снять метким выстрелом хотя бы одного, все остальные отойдут под прикрытие деревьев, обозначат позицию противника трассерами и откроют шквальный огонь. Лунев, естественно, огрызнется, и тогда сектанты подключат малую артиллерию: либо подствольную, либо даже врежут из одноразовой «Мухи». И тут уж не спасет ни броня, ни самые дорогие артефакты.

«Мне бы всего две минуты форы! Даже одной хватило бы! Уйти бы в овраги, а там ищите меня с собаками. Но кто мне даст эту минуту? Даже „Мамины бусы“ так круто время не притормаживают».

Умей Лунев молиться, он бы точно помолился, даже отлично понимая, что такого, как он, грешника никто там, в заоблачных высях, слушать не станет ни за какие молитвы и покаяния.

Впрочем, каяться не пришлось. Помощь явилась, как говорится, откуда не ждали. Спустя пару секунд после того, как «монолитовцы» появились на опушке, у них в тылу мелькнула невысокая фигура в длинном плаще с глубоким капюшоном и с непомерно большим ранцем за спиной. Сначала Андрей не обратил на фигуру внимания, он был сосредоточен на целях первой линии, но когда человек за спинами бойцов «Монолита» приготовил к бою странное оружие, наемника осенило. Это был Смокер! И собирался он, похоже, устроить небольшой лесной пожар. Вряд ли промокший до последней веточки лес заполыхает так, что все «монолитовцы» сгорят на месте, но отвлечь их внимание огонь и задымление в тылу смогут наверняка.

Видимо, Смокер посчитал так же. Он не стал вычислять командира отряда или пытаться поджечь одним выстрелом сразу десяток врагов. Огнеметчик просто прицелился в ближайшего бедолагу и нажал на спуск.

Огненная струя ударила бойцу в спину и свалила его с ног. Объятый пламенем человек дико заорал и начал кататься по земле, поджигая прелую траву и хвою. Горела мягкая подстилка неохотно, даже смоченная замешанной на основе бензина огнесмесью, больше дымила, но и Смокеру, и Луневу именно этот эффект и требовался.

Огнеметчик проворно нырнул в дымовую завесу и растворился в ней без остатка. «Монолитовцы» развернулись кругом, попадали на землю и дружно открыли огонь сквозь густой дым. Вряд ли они преуспели. Листва кадила, как хорошая дымовая шашка, и видимость за какие-то секунды стала практически нулевой.

Андрей не стал дожидаться, когда бойцы сориентируются в обстановке и продолжат поиски в первоначальном направлении, вскочил и опрометью бросился вдоль опушки. О причинах, побудивших Смокера прийти на выручку, он не задумывался. Всё, что его занимало, – удастся ли проскочить «под шумок и дымок» по узкому коридору меж двух условных огней: невидимой стеной закрытого сектора и позициями противника.

Густой дым затянул весь промежуток между лесом и аномальной территорией, но под прессом моросящего дождя вскоре осел и начал развеиваться. «Монолитовцы» прекратили стрельбу и медленно, будто нехотя, поднялись на ноги. Они давно сообразили, что и первая, и вторая дичь ускользнули задолго до того, как исчезли последние клочья дыма. Для проформы они немного побродили по опушке, затем уложили труп сгоревшего товарища на кусок брезента, связали углы попарно, пропустили под узлами длинную палку, подхватили импровизированные носилки и скрылись в лесу.

За всем этим унылым действом Андрей наблюдал уже в бинокль, из кустов, обрамляющих овраги на заветном поле, по которому проходил маршрут.