Обратный отсчет

— Все просто — не хотим привлекать наши части и подразделения, дислоцированные в этих двух провинциях, к участию в одной специальной психологической операции — СПО под кодовым названием «Худший кошмар Карабаса-Барабаса».

Сказанное ничего не поясняло. Полковник, как обычно, не раскрывал все карты сразу.

— Тут, кажется, «масло масляное», — рассмеялся Хантер. — Насколько я знаю, слово «карабас» во многих тюркских языках имеет то же значение, что и слово «кошмар». Так что выходит что-то вроде «кошмар кошмарович» или «из всех кошмаров кошмар». Именно это и ожидается?

— Примерно, — ответил полковник, одобрительно кивнув. — А теперь — к делу. Отвечаю на твой первый вопрос: душманская разведка может засечь подготовку шурави к некой операции, и тогда вся затея пойдет насмарку, к тому же может погибнуть масса народу. Посему СПО, нами спланированную, мы обязаны провернуть, совершив небольшой финт — точечно локализовав Найгуля и поставив на его место удобного для нас Наваля, твоего «крестника»…

— Наваля?! — изумился Хантер. — Он жив?

— Жив и воюет. На сегодняшний день — один из самых успешных полевых командиров своего отца. И при этом продолжает сотрудничать с нами — через ХАД. — Полковник показал в усмешке крепкие белые зубы. — Это Восток, Искандер! Поэтому наше руководство ставит перед собою цель — уничтожить неудобного для нас главаря, посадить на его место другого — коллаборациониста, если это понятие тут применимо. Давно стало очевидно, что уничтожить всех главарей моджахедов практически невозможно, поэтому тактика изменилась: с помощью вот таких СПО мы продвигаем необходимых нам людей в лидеры воюющей оппозиции.

— И многих продвинули? — полюбопытствовал Хантер, и тут же спохватился: — Ладно, я понимаю… Ну хотя бы намекните!

— Мы поддерживаем контакты с некоторым количеством оппозиционных руководителей высшего и среднего ранга, — прозвучал уклончивый ответ. — Имена многих из них на слуху. Что касается твоей роли в этой СПО, то она будет очень ответственной и… рискованной. Я не пугаю, поскольку знаю, что в твоем случае это пустая трата времени; просто хочу, чтобы ты знал — эта задача чрезвычайно опасна и ты можешь отказаться от нее в любую минуту…

— В чем суть? — деловито поинтересовался Хантер. — Вы меня знаете по «Иголке» — я в состоянии выполнить практически любое поручение.

— Тебе придется приковать к себе внимание людей Найгуля, поскольку ты приедешь якобы для того, чтобы встретиться с Навалем. Тебя сразу же начнут «вести», поскольку, по нашим сведениям, Найгуль продолжает поиски Шекор-турана, чтобы отомстить ему за смерть муллы Сайфуля, брата своего. Установив связь с Навалем, ты, Искандер, назначишь ему и Найгулю встречу — будто бы хочешь предложить обоим… хм… некоторые вещи. — Спецпропагандист, по своему обыкновению, умалчивал о главном. — Когда же Найгуль, верный себе и пуштунским обычаям, попытается предательски захватить тебя живьем, в ситуацию вмешается рота капитана Денисенко — внезапно, так как она все это время будет скрытно находиться неподалеку. И тогда уже от твоих подчиненных будет зависеть, как сложится судьба Найгуля. Наваль, при любом развитии событий, должен уцелеть и с группой недобитков оторваться от преследования и исчезнуть на сопредельной территории.

— Я так понимаю, что моя работа в качестве заместителя командира десантно-штурмового батальона постоянно отслеживалась и анализировалась? — Хантер спрятал удивление в облачке сигаретного дыма.

— А ты как полагал, Искандер? — усмехнулся полковник. — Так что обязан оправдать доверие. Такие «приятности» не на каждого сыплются: в двадцать шесть — заместитель командира части, капитан досрочно, первый орден. Такое даже в Афгане не каждый день!

— Вы сказали — первый? — поинтересовался Искандер. — То есть, подразумевается…

— Подразумевается, карьерист ты наш! — рассмеялся полковник. — Никто тебе больше не помешает получить еще одну награду — по итогам «кошмара кошмаровича». Но — по итогам… Ох, что-то мы с тобой заболтались, давай-ка к столу! — Подхватив капитана под руку, полковник повел его к дверям модуля, в которых маячила фигура вооруженного автоматом дневального.

За столом спецпропагандисты оживились, шутили, отдавали должное кулинарному искусству Гали, а в это время в глубине Сашкиной души шевелился червь сомнения.

«Что, разве плохо тебе живется? — спрашивал он себя. — Или мало выпало на твою долю? В прошлый раз тебя использовали так, что едва уцелел, а следующий может оказаться…»

— Что с тобою, Саша? — Афродита чутко уловила перемену в его настроении. — Что-то случилось?

— Призраки прошлого посетили меня, — привычно отшутился Саша шекспировской фразой. — Но они уже удалились. Поэтому предлагаю выпить за то, что война заканчивается! — обратился он к старшим офицерам.