Обратный отсчет: Распад

Эти трюмы не были рассчитаны на экзоскелет — сюда заглядывали только техники в лёгких скафандрах. Сармат, сидя на нижней палубе, почти дотягивался до дырки в потолке. Из неё в тёмный трюм просачивался свет люминесцентной жидкости — она уже почти погасла, но при выключенном фонаре свечение казалось Гедимину неприятно ярким. «Надо заделать,» — он прижал ладонью отогнувшийся лист металла. «Изолировать реакторный отсек. Пока и тут всё не засветилось…»

Не прошло и минуты, как зелёное свечение в трюме погасло, сменившись багровым светом остывающего шва. Гедимин придирчиво осмотрел заделанный проём и покосился на дозиметр, проверяя герметичность, — и тут по трюму прокатился оглушительный вой.

— Тревога! — отслеживатели вырубились, но передатчик в скафандре по-прежнему работал и даже подключился к внутрикорабельной связи. — Беглый преступник на корабле! Задраить приреакторные шлюзы! Повторяю — на корабле беглый преступник…

«Hasu!» — Гедимин досадливо сощурился. «Надо было тратить время на сварку!» Он быстро огляделся — где-то невдалеке должен был быть люк, ведущий вниз.

— Проверить трюмы! — услышал он. — Далеко не ушёл! Ракеты к бою, стрелять на поражение!

Сармат изумлённо мигнул. «Что⁈»

— Что⁈ — крикнул он, не успев прикусить язык. — Тут реактор, идиоты!

В наушниках что-то хрюкнуло, и сармат, выдохнув сквозь стиснутые зубы, метнулся к ближайшему люку. «Они не идиоты. А вот я…»

В считанных метрах от спуска, так и не добравшись до следующего люка, он налетел на двоих ракетомётчиков. Едва увидев движущуюся тень, оба вскинули оружие, и сармат замер на месте, изумлённо мигая.

— Давай, — ухмыльнулся один из них, зажимая пальцами переключатель. — Поймаешь две ракеты?

— Вы в себе? — тихо спросил сармат, стараясь не смотреть вверх и не рассчитывать траектории. — Это же ваш корабль!

— А то, — отозвался ракетомётчик, и его глаза странно блеснули. — Хотим — чиним, хотим — взрываем.

— Стоять! — заорали сзади, и сармат обречённо вздохнул и поднял руки.

Из трюма его вынесли, обмотав в пять слоёв защитным полем и подвернувшимися стальными тросами. Несли вчетвером — двое конвоиров, двое северян в боевых экзоскелетах. Сармат досадливо щурился в потолок. «И побег был дурацкий, и попался, как идиот!»

— Ага, — сказал, глядя на положенный на палубу «груз», северянин-техник. — Это вот так работают ваши ремонтники?

— Я всё сделал, — угрюмо отозвался Гедимин.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Стенсен, покосившись на неподвижного сармата. — Мы очень сожалеем. Отнести его в карцер!

— Погоди, — техник щёлкнул пальцами, и Стенсен слегка изменился в лице — похоже, это было сигналом к запечатыванию шлюзов. — Что, ты говоришь, ты сделал?

Он склонился над Гедимином, заглядывая ему в глаза. Сармат мигнул.

— Повреждённые узлы заменены, трубопровод герметичен, — сказал он. — Проверь с тройной нагрузкой, должно выдержать.

— Слышал? — техник на кого-то оглянулся. — Действуй. Тройная нагрузка!

Он снова взглянул на Гедимина.

— Значит, сделал… А куда собрался?

— С вами, — буркнул сармат. — Корабль разваливается. А у вас ни одного ремонтника.

…В карцере было прохладно и тихо, единственный светодиод давал мало света, но Гедимину сейчас и не нужен был свет. Он лёг на пол, прижимая холодные пальцы к обожжённой коже. Ему ввели флоний, но точки, где прошёл навылет нейтронный луч, всё равно покраснели и припухли — и очень хотелось почесать их, но сармат знал, что делать этого нельзя. «Гедимин, ты идиот,» — тяжело вздохнул он. «Лучше бы прошёл в активную зону и потрогал сборки. Такая же глупость, но хотя бы приятная…»

17 мая 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Я не могу понять только одного, — задумчиво проговорил доктор Фокс, позвякивая инструментами где-то за головой Гедимина, крепко пристёгнутого к операционному столу. — Это действительно необходимо — вывозить особо опасного преступника на работы на космодром?

Сармат криво ухмыльнулся.

— А кому там у них работать… — прошептал он, покосившись на фигуру в жёлтом экзоскелете. Чуть поодаль, за её плечом, маячила другая, ещё двое охранников топтались в коридоре — их в операционную не пустили, как ни настаивал шериф Фостер. Сам Фостер был здесь, прямо у стола, и пристально следил за действиями Фокса. Притащенный сюда же сержант Стенсен выглядывал из-за его плеча и болезненно морщился.

— Гедимин, вопрос был не к вам, — холодно отозвался медик, сбрызгивая анестетиком кожу на груди сармата. — Ваше дело — лежать тихо. Надеюсь, шериф, вы не испортите мне два месяца напряжённой работы…

В грудь сармата, на несколько сантиметров ниже и правее круглого шрама, упёрлась металлическая трубка. Что-то неприятно натянуло кожу, промороженную анестетиком. Фокс снова чем-то звякнул.

— Не дышите, пока не скажу, — отрывисто приказал он, осторожно придерживая трубку одной рукой. Через пять секунд сармат почувствовал слабый укол под рёбрами и краткий приступ резкой слабости — как будто сердце пропустило пару ударов.