Обратный отсчет: Тлакантский синдром

— Стражи умеют строить купола, никого ничем не шмякнет, — отмахнулся координатор. — А небольшая доза им только на пользу. На крайняк — всегда есть флоний, зря, что ли, разводили твоих червяков на Равнине⁈

— С чего моих-то⁈ — Гедимин ошалело мигнул и тут же встряхнул головой — говоря с Маккензи, нельзя было отступать от темы. — Твои африканцы как раз застанут самый пролёт «астероидов». Старт всего с земли, тучи тварей в небе… и вот это вот над головой. Нормально?

Маккензи резко развернулся к нему и с широкой ухмылкой хлопнул по плечу.

— То, что надо, Джед. То, что им и надо! Сразу понять, куда попали.

— И сразу рвануть в портал, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. — Успеем его закрыть-то?

Маккензи хрюкнул в респиратор.

— Джед! Ты их не путай с филками из «Рутении». Этим бежать реально некуда. Помнишь, как Амкаджи изображал гиену, когда полыхало его гетто? Ты от взрыва Ураниума так же хохотал бы? Они не побегут, Джед. Давай тише, ребята уже проснулись.

Сарматы, и правда, подходили к жилым отсекам — нужно было пройти по коридору, чтобы вывернуть к одному из информаториев. Там было место, чтобы выставить семь десятков кресел рядами, — как раз, чтобы посмотреть пару-тройку видео.

— Я им собрал небольшие отрывки, — тихо сказал Гедимин. — Из того, что точно понадобится. Жаль, из богов никто в кадр не попал.

Маккензи хихикнул.

— Джед! Ваше с Вепуатом счастье, что он этого не слышит. Не то добыл бы тебе кадры… жаль, из Ук-кута их пересылать несподручно!

Гедимин, вздрогнув всем телом, чуть не схватил болтливого «командира» за горло, — тот ловко шарахнулся в жилой модуль и заорал уже оттуда:

— Подъём!

— А, Йорко! — крикнул в ответ Амкаджи; он уже и встал, и умылся, и теперь доедал Би-плазму. — И… Геннадий, так? Ликвидатор? Ну, мы так и думали. «Масвинго» ты ликвидировал как надо!

Вокруг заухмылялись, кто-то среди сарматов обнялся. Гедимин отвёл взгляд и вскинул руку в приветственном жесте.

— Вы ешьте, — он встал у дверей. — Всего хватает? Воды, еды? От лечения есть польза?

Маккензи снова хихикнул, но Гедимин молча ткнул его кулаком в бок — сармат охнул и шарахнулся к другой стене.

— А здорово, когда пыль на зубах не скрипит, — ухмыльнулся кто-то из переселенцев, доедающих паёк. — То ли фильтры не меняны, то ли снаружи надувало, — но у нас многие горло ободрали. Может, оттого все и кашляли.

Гедимин скользил взглядом по сарматам — и только вышедшим из душевой, и собирающим пустые контейнеры в пакет для робота-уборщика. Никто из них больше не дёргал веком, и кашля ремонтник не слышал.

— В полночь вам снова дадут антидот, — сказал Маккензи. — И пару часов вы поспите. Потом — мойка и отъезд. Наверх подгонят три ликвидаторских глайдера. В три ночи будете на месте. А дальше, парни… Дже… Геннадий собрал кучку роликов про специфику местности. Доедайте и стягивайтесь в информаторий — и смотрите во все глаза!

…На свободное, шестьдесят восьмое, кресло уселся Маккензи, жестом велел Гедимину: «На старт!» Сармат молча показал ему кулак — Кенен от общения с полувменяемыми переселенцами сам начал зарываться, но им-то было простительно — двенадцать лет травиться хромом… Проектор над его рукой развернулся на два метра, выводя первые кадры.

Это была старая-старая запись — робот-уборщик, день за днём мутирующий в кокон кого-то крылатого. Пара сарматов хихикнула было, но получила тычки и затихла.

— Это… нарисовано? — неуверенно спросил Амкаджи. Другой сармат посмотрел на него, как на идиота.

— Никаких признаков. А вот время отсчитано правильно. Только с освещённостью там что-то…

— Продолжительность суток — сорок часов, светлое время — от десяти до тридцати двух, — бесстрастно пояснил Гедимин. — И примерно так себя ведёт любая земная техника и любой материал. Кроме ирренция и ипрона. Поэтому одежда у вас временная. Если мутирует в какой-нибудь мох и врастёт в кожу…

Десяток сарматов покосился на свои безрукавки, будто ждал, что превращение уже началось. Другие хмыкнули.

— А мы там ни во что не…?

Гедимин молча вывел на экран следующий ролик — там в кадре был Эгнаций «во всей красе», и по залу прокатилась волна приглушённых ругательств. Эгнаций насадил на шпенёк костяное колёсико, закрепил тросик и отошёл подальше. Кругляш завертелся, набирая обороты — и разлетелся в пыль. Эгнаций взял со стойки колёсомёт, сунул в камеру заряжаемой частью, постучал снарядами об стенку, погрыз их, сыпанул искр, чиркнув когтями. Выждав пару секунд, он зарядил оружие и выстрелил. Колёсико разлетелось, расколов кусок «песчаника» у дальней стены в мелкое крошево.

— Любой вращающийся предмет взрывается, — ровным голосом пояснил Гедимин. — Любой. Чем прочнее — тем сильнее. Такая физика.