Обратный счет любви

Надя даже задохнулась от этих слов. Это ее автомобиль! И остаться он должен за ней! А тут сын такое говорит!

Сейчас она ему скажет. Но посмотрев в глаза своего взрослого ребенка, произнесла легко:

– А и пусть катается дальше. Ты прав, сынуль.

И чмокнула его в макушку. И отдала от машины ключи. И попросила съездить к отцу в больницу, чтобы их передать.

Оказывается, из больницы Кирилл уже выписался. И видимо, решил по месту прописки пока не появляться, а махнул на дачу. Это пока понятно. Непонятно только, о чем он говорит и что имеет в виду, когда говорит, что на дачу «влезли и побесчинствовали».

Кирилл выговаривал ей минут десять, она успела устать от его гундежа, но слушала не перебивая, чтобы разобраться и вникнуть.

Он приехал в поселок утром, а квартира оказалась не заперта. Но дверной замок не взломан.

«Я точно помню, что запирала замок, – тут же мысленно прокомментировала Надежда. – Дверь закрывается туго, и я попросила Леру на нее навалиться, а сама повернула ключ в замке. Потом мы подергали ручку для проверки. Дверь была заперта».

Кирилл, обнаружив дверь незапертой, не разуваясь, быстро прошел в кухню, ибо именно там находились дачные ценности – стиральная машина, микроволновая печь, тостер и кофеварка. Ну, и холодильник, конечно. Все было на месте.

Почувствовав облегчение и решив, что это его безголовая жена зачем-то наезжала в не сезон на дачу и забыла запереть дверь, он двинулся в комнату и похолодел.

Нет, там не было чудовищного разгрома, явившегося результатом обыска, и он не увидел одни лишь голые стены. Все было на месте. Но любой человек почувствует неприятный озноб, если, войдя в свое жилище, увидит следы чужого пребывания. Чужого и наглого.

Из вещей, принадлежащих семье Киреевых, был разломан только стул модели 70-х. От него отлетела спинка, сиденье вывалилось, и стул, превращенный в остов табуретки, валялся лапками вверх. На полу рядом с изувеченным стулом, присыпанный лоскутами то ли черного дерматина, то ли натуральной кожи, лежал ноутбук, даже не ноутбук, а небольшой нетбук. Вернее, его останки. Нетбук был искорежен всмятку. Картина Кирилла впечатлила.

Это не было его вещью. Это не было вещью его жены. А сын Андрей такие вещи на даче не оставляет. Вырисовался сюжет: некто проникает в их загородную квартиру, проходит в комнату, корежит хозяйский стул, а после разбивает вдребезги нетбук, который специально для этого приносит с собой. А затем, ничего не забрав себе из имущества и не испоганив жилище, удаляется. Идиотизм. Полный.

И что теперь Кириллу делать? Ждать, когда псих вернется за останками своего портативного компьютера, чтобы похоронить под клумбой за домом? Или решит наведаться еще, только уже с каким-нибудь другим предметом домашней оргтехники, чтобы тоже его расчленить по колесикам, а после уйти, не представившись?

– Значит, так, Надежда, – выговорившись, решил поставить точку Кирилл, – я решил поменять замок. Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Ты всегда плевала на то, с каким трудом мне даются деньги. Ты поэтому и дверь, уходя, не закрыла, потому что не ценишь то, что не тобой заработано. Ты думаешь, что тебя все просто обязаны осыпать купюрами.

Он что-то еще говорил, такое же несправедливое и оттого звучащее особенно гнусно.

Надя невпопад отбивалась, а потом просто отсоединилась, перед этим пожелав ему удачно поменять замок. Ей пришла в голову мысль, и с этим она медлить не желала. Она набрала номер Андрея.

И Андрей сказал, что точно не помнит. Но, возможно, у Дашки в тот день и был с собой нетбук. В тот день, когда он вез ее к ним на дачу. Он припоминает, что, кроме сумочки на плече, у нее в руках был какой-то несуразный портфельчик. Или большая папка. Достаточно большая, чтобы служить переноской для маленького нетбука.

«Блин… – устало думала Киреева, направляясь по коридору к дверям своего отдела. – Что же это творится-то?.. Катерина сказала, что сообщения отправляли с двух разных компьютеров, один из них – ноутбук. Выходит, что Дарья Врублевская все же была при делах и второй компьютер как раз Дашкин и есть. Так, что ли? Она его таскала с собой повсюду, а на даче забыла в спешке. Или специально не взяла? А что, может, и специально. Может, она боялась кого-то. Тогда получается, что боялась она кого-то в собственном доме».

Голова шла кругом. Надежда включила чайник и снова задумалась. Фигня получается. Предположим, Дашка и есть тот кукловод «Седьмой». Предположим, что это она отправляла провокационные сообщения – как с домашнего компьютера, зарегистрированного на имя брата Игоря, так и со своего нетбука, сидя на скамеечке возле «Макдоналдса» или в метро. Тогда получается, что убивать ее некому, и она действительно покончила с собой. Вот таким суровым мужским способом решила Дарья прервать свои дни.