Образ Беатриче

Влияние встречи с Беатриче вновь проявляется, когда Данте продолжает цитировать святого Фому в том месте, где он говорит о том, что истинный разум правильно понимает «отношение одной вещи к другой», а умение правильно разбираться в этих отношениях приводит к благоговению. Подобный вывод вполне мог бы стать эпиграфом к «Новой жизни», хотя, возможно, сделан он был уже после написания книги, и образ Дамы Окна стал более понятен в интеллектуальном плане. Полемизируя с Императором Рудольфом Швабским, Данте использует два термина «discrezione» — «осмотрительность» и «reverenza» — «уважение», и пусть не покажется странным, что он так усердно пытается опровергнуть простое высказывание Императора. Мы знаем, насколько серьезно Данте относился к власти, для него важно было прежде всего то, как проявляется эта власть. Явление Беатриче сделало власть зримой и в то же время подвигло его на серьезное исследование природы власти. Его интересовал не столько конфликт между разными формами власти, сколько формы проявления одного органа власти (обусловленного «доверием и послушанием»). Мы привыкли думать о «властях» как о постоянно конфликтующих силах, но для Данте все обстояло иначе. Он утверждает единство стиха, объединяющего в себе различные смыслы, единство смиренной скромности Беатриче, порожденное куртуазностью, единство доктрины щедрости, без которой немыслимо органическое единство власти.

Нет смысла следовать за Данте в ходе долгих дискуссий, в которых он доказывает, что ни богатство, ни высокое происхождение не являются причиной истинного благородства; позже мы еще вернемся к этому. В шестнадцатой главе трактата он говорит, что мы должны думать о благородстве как о «совершенстве человеческой натуры», и судить о нем по его плодам. Каковы же эти плоды? По Аристотелю их одиннадцать:

(1) Мужество — это середина между безрассудной отвагой и трусостью.

(2) Благоразумие — это середина между распущенностью и тем, что можно было бы назвать «бесчувственностью» (в отношении к удовольствиям, связанным с чувством осязания и вкуса).

(3) Щедрость — это середина между мотовством и скупостью.

(4) Величавость — это середина между спесью и приниженностью.

(5) Великодушие, которое смягчает и приобретает честь и репутацию.

(6) Честолюбие — которое строит наши отношения к почестям этого мира.

(7) Ровность — это середина между гневностью и «безгневливостью».

(8) Правдивость — это середина между хвастовством и притворством.

(9) Любезность — которая позволяет нам точнее оценивать себя.

(10) Приятность — которая освобождает нас от поиска легких развлечений.

(11) Справедливость, которая заставляет нас любить и практиковать непосредственность во всем.

Эти одиннадцать достоинств щедрости часто проявляются в ответ на вызов женщин, они и составляют «доблесть» мужчины. Беатриче поощряет их проявление сознательно или неосознанно, они ей нравятся. Достоинства мужчины становятся особенно приятны женщине, если проявляются по отношению к ней. Итальянский язык, как никакой другой, способен выразить множество оттенков интимного и изысканного, и в этом смысле превосходит английский. Слова Беатриче, обращенные к Вергилию: «Мой друг, который счастью не был другом» отчетливо говорят об их особых отношениях даже на небесах. Вышняя помощь, оказываемая Беатриче своему другу, требует истинной щедрости, мужества, умения не только отдавать, но и принимать дары, великодушия, любезности и справедливости — все это входит в понятие любви на Пути утверждения образов. Этот перечень можно назвать пособием для того, кто испытал романтическую любовь. Все это Данте называет моральными достоинствами активной жизни, и так оно и есть, поскольку двое влюбленных ведут активную жизнь по отношению друг к другу, и их взаимная обязанность заключается в том, чтобы убедиться, что их достоинства и утехи адекватны.