Образ я

Ко мне обратился за помощью пожилой человек, проживший на зависть счастливую жизнь. Он всегда был увлечен своей профессией и профессионально успешен; он не страдал от материальных проблем; но, что было для него особенно важно, — у него была очень благополучная семейная жизнь. Он женился по любви, встретив в молодости женщину своей мечты, и сразу понял это, что не часто встречается. На протяжении долгих лет совместной жизни он не только ни разу не испытал разочарования в этой женщине, но, напротив, все более уверялся в ее исключительных человеческих качествах, разносторонних способностях и безусловной преданности ему и их дому. И он, со своей стороны, испытывал к ней все большую и большую привязанность. Когда он слышал от других людей обычные житейские истории семейных конфликтов, измен, разводов, он каждый раз с ужасом думал, что не смог бы этого пережить, и испытывал благодарность судьбе, что к нему все эти истории никак не относятся. Он знал, что так бывает в жизни, но бывает как бы в некотором другом, не реальном для него мире. В довершении сказки их семья была окружена узким, но тесным кругом близких друзей, к которым он и жена испытывали такую сильную привязанность, что считали чуть ли не членами своей семьи. Представления клиента о норме человеческих отношений, годящихся для него самого, он распространял и на этот круг друзей. Это был его мир, активно им выстроенный и надежно огражденный от остального мира.

За несколько лет до обращения к психологу жена его внезапно скончалась. Он очень тяжело пережил потерю, но она его не сломала — в большой степени благодаря образу покойной жены, который давал ему силы справляться с жизненными трудностями. Будучи уже на пенсии, он продолжал вести активную жизнь, справляясь с бытовыми проблемами, часто весьма серьезными, и сохраняя отношения с друзьями. В доме у него царил культ умершей жены: он постоянно обращался к ней мысленно, хранил все ее любимые безделушки, возвращался к совместно прочитанным книгам. Воспоминания о радостных эпизодах совместной жизни были для него постоянной опорой и наполняли смыслом его существование. При этом, подчеркиваю, они совершенно не мешали решению текущих проблем и не приводили к депрессии. Это не был уход в прошлое от реальности — напротив, прошлое было светлым и помогало жить дальше. Это и есть самое лучшее доказательство подлинности его отношений с женой — только при этом грусть, связанная с уходом близкого человека, остается светлой и не отягощена чувством вины, раскаяния, обессиливающей зависимости.

Именно здесь пролегает основное отличие между двумя способами переживания необратимой потери.

В некоторых случаях прошлое может стать основным и единственным содержанием жизни, заслоняя от человека мир. Человек, так переживающий потерю, сам потерян для жизни и не в состоянии справиться с возникающими проблемами. Кстати, это очень часто происходит, когда прошлые отношения между живым и ушедшим были отнюдь не гармоничными, когда ряд проблем в этих отношениях остался неразрешенным, когда отношение живого к ушедшему насыщено самоупреками и самооправданиями. Иногда это происходит, когда отношения были очень неравноправными, и оставшийся в живых был в постоянной и тягостной односторонней эмоциональной (и бытовой) зависимости от ушедшего.

(Именно о таких случаях говорится, что надо найти в себе силы похоронить своих мертвецов, и пока это символическое погребение не произойдет, мертвые держат живых — держат при себе, а не поддерживают.)

Но наш клиент демонстрировал прямо противоположный тип переживания потери: воспоминания о прошлом счастье давали ему силы справляться с проблемами, заряжали его ощущением достойно прожитой и полноценной жизни, сохраняли его в мире с самим собой. Он много, охотно и с энтузиазмом говорил о своем прошлом, особенно часто — с близкими друзьями, и "печаль его была светла". Эти-то воспоминания и стали причиной трагедии.

Однажды, находясь в гостях у старой своей знакомой, одной из тех, кого он числил среди самых близких себе людей, он в обычной манере заговорил о покойной жене. Неожиданно эта дама обернулась к нему и сказала с некоторым ожесточением: " Не понимаю, что ты, собственно, так безутешен? Разве ты не знаешь, что жена твоя изменяла тебе с моим бывшим мужем?"