Марксистская традиция отношения к нации, получившая свое завершение в работах Сталина, рассматривала нацию как продукт капитализма (так же как род, племя — рабовладельческого строя, народность — рабовладения или феодализма). Социализму должна была соответствовать некая новая общность и взаимопоглощение всех наций в будущем. Русские же рассматривались не как нация, не как этнос, а как носитель «языка межнационального общения» (некоего новояза) и русскоязычной «советской культуры». Русские становились как бы ядром ассимиляции культур, теряя собственно «русскость», сливаясь с безнациональными русскоязычными «советскими людьми».
В этом смысле советская этнополитическая доктрина принципиально отличалась от российской имперской, которая все-таки, пусть порой и окольными путями, шла к нации-государству и опиралась на русские культурные традиции. В этом смысле СССР уходил в доимперские времена, когда лишь властный пресс, беспрерывные тесты на лояльность и выделение лояльным местным элитам земельных наделов в административное управление гарантировали покорность подданных. Как только партийно-полицейский пресс был снят, государство разломилось по прочерченным этно-территориальным границам, воспринятым местными номенклатурами как границы своих уделов.
Реальный марксизм, реализованный в советскую коммунистическую идеологию, не отрицал этнических особенностей, но даже способствовал их укреплению, а в некоторых случаях — и обособлению (например, при образовании республик в Средней Азии). Из этих «кирпичей» строилось «межнациональное» братство, которое должно было интегрироваться вокруг ценностей коммунистической идеологии. Именно поэтому со времен первой союзной Конституции 1922 г. с 4 до 15 увеличилось число «союзных республик», в полтора раза (до 38 в 1989) увеличилось число автономий. Причем, в результате выделения из РСФСР пяти автономий пространство национально-территориальных образований поглотило вдвое большую территорию, которая превысила половину территории Российских земель (в границах РСФСР 1989 г.).
СССР как «империя наизнанку» предполагал деэтнизацию русского населения, которое должно было превратиться в «плавильный котел» для представителей этнических меньшинств, утрачивающих связь со своей народностью. Разумеется, национальное строительство при этом было невозможно, ибо на место русской традиции вставлялась политическая идеология. Интернационализм обернулся для русских последовательным уничтожением традиционных основ русского государства, обеспечивающих его историческую устойчивость, а также уничтожением всего национально-русского (включая уступку территорий автономиям и союзным республикам, преимущественное развитие этнической периферии, выращивание местной этнократии и т. д.). «Советская нация» таким образом становилась химерным, временным образованием.
Достаточно быстро марксистская этнополитическая доктрина преобразовалась в доктрину «дружбы народов», сочетающую в себе представление о «новой исторической общности — советском народе» (аналог нации-государства западного типа) и развитии самобытности народов (поощрение этнических кадров в управлении, науке, искусстве и т. д.). В результате национально-территориального деления (взамен губернского в Российской Империи) возникли разветвленные этнические номенклатуры и этнические клановые группировки. Одновременно происходило ущемление русского самосознания (русская история, литература, искусство преподносились как борьба передовых слоев общества против жестокого абсолютизма) и русской коллективности (РСФСР была лишена не только собственной Академии Наук, но и республиканской парторганизации — важнейшего по тем временам признака административной самостоятельности).
Важным элементом советской этнополитической доктрины было признание справедливости национально-освободительных движений, за которые выдавались любые всплески революционной стихии стран третьего мира. Впоследствии аргументация в поддержку этнических движений была использована этнономенклатурой для разрушения СССР и организации межэтнических конфликтов, облегчавших получение привилегий и этнических уделов.
Особенностью указанного периода было также игнорирование этнополитических процессов, протекающих вопреки постановлениям партийных съездов об укреплении советского патриотизма и пролетарского интернационализма, об изживании местничества и воспитании граждан в духе дружбы народов.
Этнополитика советской номенклатуры последовательно вела к разрушению русского самосознания, размыванию этнокультурного образа власти (и страны в целом), усилению этнической дифференциации за счет искусственного возвышения этнического самосознания нерусских народностей (в особенности среднеазиатских народов и украинцев), возникновению искусственных административных границ между этносами, по которым в дальнейшем была расчленена страна.