Образ жизни, который мы выбираем

К социальным манерам, имеющим большое значение, относится еще и искусство, находясь в дружеской компании, не стремиться первенствовать, а давать и другим сказать слово, слушать их, отдавая должное их мотивам и убеждениям – даже если у тебя совершенно противоположное мнение. Как мало людей владеет великим искусством слушать, без того, чтобы их лицо сразу принимало отсутствующее выражение, выдавая равнодушие, когда другой рассказывает о чем-то своем! И как мало людей в состоянии реагировать на противоположные мнения дружелюбно и с истинной вежливостью! Это говорит о том, что у многих все еще отсутствуют простейшие социальные манеры. Похоже, тот факт, что люди веками убивали, преследовали и проклинали друг друга, все еще патологически довлеет над нами. По этой причине дискуссии между друзьями и знакомыми, не говоря уже о противниках, еще находятся на удивительно низком уровне. Дело вообще редко доходит до настоящей дискуссии, как правило, просто начинается соревнование с взаимными издевками и неистребимым желанием оскорбить и разоблачить другого. В своих «Разговорах немецких беженцев» Гёте

констатировал всеобщее огрубление тона общения, которое после ужасных событий Французской революции распространилось даже в самых незначительных кругах, далеких от мировой политики. То, что некогда сказал Гёте в этой книге, можно дословно применить к нашему времени, в котором яростный дух войны проник во все полемические столкновения между людьми. В «Разговорах немецких беженцев»

Гёте

вложил в уста благородной дамы такие слова: «Вообще я не понимаю, что с нами сталось? Куда исчезло вдруг наше светское воспитание? Как мы, бывало, остерегались в обществе затронуть тему, которая могла бы оказаться неприятна тому или другому из присутствующих! Протестант перед лицом католика избегал насмехаться над церковным обрядом; самый ревностный католик в присутствии протестанта никогда бы не обмолвился о том, что старая религия дает более надежную гарантию вечного блаженства. Никто не стал бы хвалиться своими детьми в присутствии матери, потерявшей сына, и всякий чувствовал себя сконфуженным, ежели у него ненароком вырывалось неосторожное слово. Каждый, кто находился поблизости, старался загладить промах – а что мы делаем ныне? Разве не поступаем мы как раз наоборот? Мы старательно выискиваем любой повод, дабы произвести нечто такое, что разозлит другого и выведет его из себя. О дети, о друзья мои! Вернитесь же снова к прежним нашим привычкам!»

Социальная культура в борьбе мнений ни в малейшей степени не требует от человека поступаться собственными убеждениями; однако она, конечно, требует того, что называется объективностью и зиждется на доброй воле войти в положение другого человека, вместо того чтобы ощущать только себя самого, самим собой и наслаждаясь.