Образец

— Ну что ж… — известил благодетель. — Будем считать, что ничего не было и никто никого не задерживал. Но кое-что придётся подписать. Да вы гвоздодёр-то положите…

Во-во… Начинается.

Митяй положил гвоздодёр, пододвинул стул, сел и, полный недобрых предчувствий, попробовал прочесть, что ему там подсунули. Кое-как одолел. Ничего не понял. Кого-то куда-то приглашали, а тот отказывался — дескать, занят, некогда. И рекомендовал кого-то взамен себя. Какого-то Кулыгина В. В.

— Это чего? — хмуро спросил Митяй.

— Письмо.

— Чьё?

— Ваше.

— Кому?

— Ну вот же в верхнем правом углу…

— Да там хренотень какая-то! Вроде и не по-нашему…

— А, понимаю! — Виктор Владимирович ещё раз оглядел комнатёнку, мало чем отличавшуюся в смысле уюта от веранды на вскрытой Митяем даче. Сочувственно покивал. — Телевизора, вижу, нет, компьютера — тем более. Стало быть, за новостями не следите… Но с людьми-то общаетесь?

— С людьми общаюсь…

— И что, неужели вам ни разу никто не сказал о том, что человечество уже полгода как вступило в контакт с дружественной инопланетной цивилизацией?

Митяй неопределённо подвигал плечами.

— Да разное болтают… — уклончиво отозвался он.

— Потрясающе! — Виктор Владимирович откинулся на ветхую спинку стула и саркастически взглянул в потолок, кудрявый от шелушащейся побелки. — Всю весну ликовали! А он ведать не ведает!

— Чего это не ведаю? — обиделся Митяй. — Ведаю…

— И что?

— Да ничего… Чего тут… ведать?..

— Того, Дмитрий Федотович, — последовал укоризненный ответ, — что вы официально приглашены…

— Куда?

— Туда!.. — Депутат протянул ручонку и потыкал пальчиком в верхний правый угол письма. — В… э-э… — досадливо сморщился, мотнул головой. — Вы простите, я этого тоже с лёту выговорить не могу. Хуже чем тот вулкан… исландский… Дикторы на телевидении — и те сбиваются!

Митяй сидел неподвижно, лоб — козырьком.

— Туда? — ошалело переспросил он, воздев корявый перст.

— Совершенно верно.

— У них там чего, крыша съехала?

— А вот этого мы, простите, не знаем, — сокрушённо признался депутат. — Возможно, и съехала. Но скорее всего, пригласили первого попавшегося. Видимо, заподозрили, что мы им сплошь и рядом подсовываем лучших представителей. Элиту. Собственно, так оно и есть… Ну и, очевидно, решили ознакомиться с… э-э… так сказать, рядовой личностью…

— Да ну на фиг! — заробел Митяй.

— Вот и прекрасно!.. — воссиял очередной улыбкой Виктор Владимирович. — Вот ручка, вот письмо. А с вас автограф.

— Расписаться, что ли?

— Ну да.

Митяй взял ручку, сурово её осмотрел, положил обратно.

— И что мне за это будет?

— Вам уже за это было, — напомнил депутат. — Де́ла-то против вас возбуждать не стали… Вам этого мало?

— Мало, — упёрся Митяй.

— А так? — И на письмо в космические верха легла красная пятитысячная купюра.

Митяй подумал, посопел.

— А так в самый раз, — мрачно выговорил он.

И всё подписал.

* * *

— Йех ты, какими крупными! — подивилась продавщица Нюрка. — А мельче нету?

— Нету, — сказал Митяй.

Видя, что покупатель ещё трезв, обсчитывать не стала. Сдачу отдала до копеечки.

Сунув бутылку в глубокий боковой карман, Митяй вышел из магазинчика и свернул с асфальтированной улочки в хлюпающий палой листвой, вечно сырой переулок, где дощатые заборы соревновались с волнисто-шиферными — кто из них кого кривее.

Танюха по прозванию Радио была дома.

— Какие у нас всё-таки люди в посёлке злые! — завидев Митяя, с ходу вознегодовала она. — На курей теперь порчу навели! И ведь знаю, кто навёл, знаю…

Это уж как водится! Танюха знала всё и знания свои разглашала на каждом шагу, за что, собственно, и получила такое прозвище.

Перед тем как взойти на крыльцо, Митяй опрометчиво извлёк из кармана то, с чем пожаловал. Радио запнулось. И поди не запнись: раньше на столь широкие жесты он был финансово неспособен. А тут, гляди-кось, даже и не самопал, а любимая её рябина на коньяке!

Давненько не доводилось Танюхе терять дар речи. Еле очнулась:

— Охренел? Увидят через забор — сплетен не оберёшься! Скажут, за бутылку даёт… Ну-ка быстро в дом!

Митяй, не переча, взбежал по ступенькам. Переступая порог, споткнулся. Примета, однако…

— Дачу, что ли, опять подломил? — деловито осведомилась Танюха. — Смотри, Митяй, закроют — скучать за тобой не буду…

Пока говорливая хозяйка выставляла закусь, гость подсел к столу и окоченел, храня молчание. Наконец поток местных новостей (кто, с кем, когда, кого, за что) был прерван первой стопкой.

— Слышь, Танюх… — воспользовался оказией Митяй. — А чего там с инопланетянами?

— С кем?.. — озадачилась, но тут же смекнула. — А! Пупсики эти… Вчера опять их показывали. Знаешь, чего сказали? Что никакие они не голые. Это одёжка у них такая…

— А туда, к ним… ездят, что ли?

— Ага, ездят! Они ещё к себе не всякого пускают. Только по приглашению, понял? А приглашений этих — раз-два и обчёлся! Буржуин один по телеку буянил. Я, говорит, олигарх, а меня не пускают… А им-то это всё по барабану: олигарх, не олигарх! Это у нас ты олигарх, а там ты… — И, с удовольствием огласив местоположение олигарха в таблице Менделеева, Танюха разлила по второй.