Образование Древнерусского государства

Археология дает ценную информацию об обстоятельствах развития юга будущей Руси. Кроме уже рассмотренных данных, важной представляется информация о построенных на границе с ареалом славянской волынцевской культуры хазарских крепостей. О строительстве византийскими инженерами Саркела известно и из письменных источников. Археологическими исследованиями выяснено, что в 30–40-х гг. IX в. по берегам реки Тихая Сосна (правый приток Дона) и в верховьях Северного Донца было построено еще семь крепостей (это городища Алексеевское, Верхнеолыпанское, Верхнесалтовское, Колтуновское, Красное, Маяцкое и Мухоудеровское). Эти крепости имели отчетливую геометрическую планировку, а по периметру — стены, сложенные из обработанного камня или кирпича. К этому же типу принадлежал и Саркел. Как выяснено исследователями, эти крепости не имеют генетической связи с местным фортификационным строительством. В то же время на северо-западных рубежах Хазарского каганата были существенно реконструированы и некоторые старые укрепленные пункты (например, Дмитриевское городище). Некоторые обстоятельства (в руинах каменной стены обнаружен глиняный сосуд, не свойственный местной культуре) позволяют утверждать, что в строительстве и реконструкции крепостей участвовали пришлые мастера[345]. Таким образом, все отмеченные факты укрепления границы Хазарией свидетельствуют о серьезной опасности, которую каганат видел со стороны северо-запада, а именно со стороны волынцевской культуры. Именно ареал волынцевской культуры рассматривается некоторыми исследователями в качестве гипотетического «Русского каганат». В то же время ареал волынцевской культуры VIII–IX вв., синтезировавшей славянские и степные традиции, совпадал с территорией племен, которые, согласно летописи, платили дань хазарам и были освобождены обосновавшимся в Киеве Олегом

[346].

Итак, археологические материалы существенно дополняют данные письменных источников. Тем не менее они не застрахованы от произвольной интерпретации в угоду той или иной концепции. Только комплексное использование равзновидовых источников, при учете всех имеющихся фактов (а не игнорировании неугодных, не вписывающихся в схему данных) возможно наиболее объективное освещение происходивших в восточнославянском обществе процессов государственного строительства. При этом наиболее сложной проблемой, на которую продолжают оказывать влияние вненаучные факторы, остается роль скандинавов в политическом развитии Древней Руси. В последнее время вслед за западными исследователями несколько пересматривается роль скандинавов. Шведский историк Ингмар Янсон следующим образом выразил свою мысль на этот счет: «Скандинавам часто приписывалась ограниченная роль либо торговцев, либо воинов, княжеских дружинников, или же тех и других. Когда где-либо среди археологических находок обнаруживались изделия скандинавского образца, они рассматривались как свидетельство полиэтничности данного места, связанной с полиэтничностью государства. По-моему, археологические данные говорят о более многочисленной группе скандинавов и об их вовлеченности в значительно более широкую сферу деятельности, чем указывалось выше. Таким образом, есть все основания называть движение скандинавов не только на запад, но и на восток переселением»[347]

. Но даже если и признать значительную роль скандинавского переселения (в какой-то мере оно, несомненно, присутствовало), нет оснований видеть в норманнском элементе решающую роль в складывании государственных институтов на славянской территории Восточной Европы.

Раздел 2.

Генезис государственности в восточнославянском регионе

2.1. Историография проблемы 

2.1.1. Проблема образования Древнерусского государства в трудах дореволюционных историков